Время океана

— Я не знаю, чего хочу. Мечусь туда-сюда, пытаясь поймать нужное мне направление. Иногда, сам того не зная, делаю людям неприятно. Я этого не хочу, я не специально. Меня и самого это мучает. Я говорил, как начал заниматься музыкой? — Я помотала головой. — Из-за Стеллы. В момент, когда мы поняли, что все это никуда не приведет, мы расстались. И меня ломало, как наркомана без героина. Я пытался найти себя в чем-то или отвлечься. Серфинг, музыка, другие девушки. Я блуждал в потемках, пытаясь не сойти с ума.

Сай говорил, уставившись в одну точку, словно вытаскивал слова не из головы, а из самых глубин сердца, что давалось ему нелегко. Он старался говорить совершенно искренне — это было видно, и я слушала его с трепетом. Сейчас шел не разговор, а настоящее откровение.

— Ты понимаешь, каково это? — спросил он, посмотрев на меня. — Любить собственную сестру. Это не норма. Это извращение, девиация. Но это не может быть отвратительно лично мне. Я же это не контролирую, понимаешь?

Сай судорожно вздохнул, словно преодолевая лихорадку.

— Это просто произошло. Ко мне можно испытывать жалость, ведь я чувствую себя как покалеченный. Но злиться не на что. Любовь — она такая, какая есть, у нее нет рамок… И, тем не менее, разве можно так жить?

У Саймона словно ком в горле застрял. Теперь он уже говорил через силу. Я заметила, как его бледные пальцы стали подрагивать. В непонятном для себя порыве я протянула руку и взяла его ладонь в свою, сжав ее. Кожа у него была холодная, несмотря на погоду, словно Стайместа лихорадило от собственных слов. Он замер, посмотрев на наши руки, и тяжело сглотнул.

Затем решил продолжить свой монолог:

— Я стараюсь каждый день бороться с этим, но не могу. Пытаюсь забыться. В спорте, в музыке, в пустых вечеринках. В тебе я тоже пытался забыться… — Я снова встретилась с его темно-карими глазами, но они словно померкли. — И сделал только хуже. Я не хотел тебя обманывать или издеваться. Понимаю, насколько отвратительно поступил. И Киллиан просил меня не трогать тебя, не лезть без серьезных намерений… А я его не послушал. Как тварь последняя, все же полез… И я ненавижу себя за это. Ведь дело не в тебе, просто я бракованный.

Сердце сжалось от жалости. Словно это был не разговор, а исповедь. Саймон совершил исповедь передо мной, каясь во всех своих поступках, в жестокой и неуправляемой сущности, и молил простить его за это, принять таким. Несмотря на то, что даже сам себя простить не мог. Он буквально признался в том, что больной, неполноценный. Он не видел вокруг ничего, кроме сестры. И сам корил себя за это, сам понимал, что такое не подобает в нормальном обществе. Значит, он — ненормальный.

— Мы со Стеллой стараемся преодолеть дикую страсть и притяжение, идем против желаний друг друга, понимая неизбежность ситуации. Нам нельзя, и все же тянет. Как больные, мы снова сближаемся, ощущая потребность друг в друге. Я не могу без нее, а она без меня. И при этом нельзя. Представляешь, какая это боль? Мы бракованные. Сломанные, неправильные, больные…

Я не знала, что на это ответить. Пожалеть его? Сказать, что все ерунда и нет запретной любви? Простить?

— Я ощущаю себя уродом, но мне тяжело идти против себя. Каждый день как ломка. А вчера… Вчера я сорвался.

Я только опустила взгляд вниз, проследив за тем, как Сай согнулся пополам, уставившись в пол. Но он держал меня за руку, словно успокаивался таким образом.

— Пожалуйста, не говори никому об этом. Я сказал это потому, что было нужно и я доверяю тебе.

— Доверяешь?

Стаймест постарался сесть ровно.

— Да. Раз тебе доверяет Киллиан, то и я тоже. Думаю, что ты отличная девушка. И я попытаюсь сделать так, чтобы ты забыла мои худшие поступки и простила… За все. Прости меня за все.

Мне стало немного тяжело дышать. Ведь Саймон оказался так похож на меня. Он тоже имел в себе некотролируемое отклонение, за которое было стыдно. Из-за которого иногда поступаешь ужасно и сожалеешь об этом. Наш недуг губил нас, и от него было не избавиться. Разница лишь в том, что Сай нашел в себе силы поделиться этим с кем-то, а я так и не могла. Возможно, хотела, но не могла.

— Киллиан знает?

Сай кивнул.

— Он мне как брат.

Возможно, я была куда слабее и ущербнее Саймона, потому что у меня даже не хватало духа поделиться с кем-то своей проблемой. А Саймон, пусть и стыдясь, зная, что ему нужно извиниться и все исправить, объяснился передо мной. Через силу, через нежелание, но поделился. Выложил все честно.

Я облокотилась на плечо Саймона, приобняв его, и прикрыла глаза. Он немного удивился, но не отстранился.

— Я прощаю тебе все, — шепнула я.

— Серьезно?

— Да, — ответила я. — Ты в этом не так одинок, как привык считать. Мне не за что держать на тебя зло. Тебе и правда надо отвлечься.

— Ты действительно простодушная, — грустно усмехнулся Стаймест. — Такая легкая на подъем. Поэтому к тебе тянет людей.