Время олимпийских рекордов (СИ)

Щитов подошёл в стоящему у самолёта военному и передал ему мои документы, они обменялись рукопожатиями, и Николай Петрович вернулся ко мне.

— Ну всё прощай Ваня, летишь служить на Курилы, — с трагическим лицом сообщил мне он.

— А бегать я там, где буду? — иронично спросил я.

— Да хоть где Ваня, места там полно, — он обнял меня, похлопал по плечу, и отпустил в тёмное брюхо самолёта.

Идя туда я видел, как на взлётном поле стоят две чёрные «Волги» в одной из которых, на заднем сидении, явно просматривался женский профиль.

Внутри, меня посадили ближе к кабине лётчиков, а молодые парни вокруг, с любопытством на меня посматривали, но ничего не спрашивали. Вскоре аппарель стала закрываться, погружая нас в полнейшую темноту, но почти сразу включились лампочки освещения. Самолёт полчаса постоял без движения, и когда мы все расслабились и стали слышаться разговоры, загудели винты, и самолёт наполнился их шумом. Ещё через десять минут, он вырулил на взлётную полосу и сделав разгон, тяжело взмыл в небо.

— «Ну вот и закончилась твоя спортивная карьера Никита, — вяло пронеслись в голове невесёлые мысли».

Глава 13

Где-то через десять минут полёта, из кабины пилота вышел человек с парашютом за спиной и странной сбруей спереди. Он подошёл ко мне и я подняв взгляд увидел только балаклаву.

— Ты это Ванюш, с парашютом-то прыгал хоть раз? — спросил он меня знакомым голосом.

— Товарищ Этксеберрия? — тут же узнал я знакомый голос, несмотря на гул винтов.

— Вставай, вещи оставь здесь, потом лётчики привезут обратно, — скомандовал он и пока я недоумевал, что тут происходит, он пристегнул меня впереди себя, сказал попрыгать и удовлетворённо хмыкнув, пошёл вместе со мной в хвост самолёта. За ним следом пошёл военный, нажав на красную кнопку и аппарель загудев, стала опускаться.

— Ну с Богом, — сказал он, ведя меня перед собой. И тут до меня дошло, что мы собрались делать.

— Нет! Нет! Я высоты боюсь! — заорал я от страха, смотря в безбрежное небо и далёкую землю под нами.

— Я тоже, — обрадовал меня человек позади меня и дал коленом под зад, — Ваня не заставляй меня применять силу, ты знаешь, как это бывает.

Это я и правда знал, так что просто закрыл глаза и ступал по скользкой аппарели, пока наконец с криком не рухнул вниз. Ветер засвистел вокруг, едва не разрывая мне щёки и глаза, так что я просто сильно зажмурился. Очень скоро вверху что-то хлопнуло, и мы перестали нестись на большой скорости вниз, начав планировать. Поняв, что мы возможно не разобьёмся, я приоткрыл один глаз. Под нами виднелась ВПП с ангарами самолётов. Говорить было невозможно, поэтому я лишь ждал, когда мы приземлимся.

— Ноги подожми, — успел я услышать, когда мы, легонько спланировав напоследок, коснулись травы.

— Ну вот, а ты боялся, — он стал отстёгивать меня от своей конструкции.

— Я вас ненавижу, — честно ответил я, вызвав у него заливистый смех.

Тут я услышал шум мотора и увидел, как к нам едет военный джип, подъехав ближе, он, скрипнув тормозами остановился и из него вышло трое военных. Первый из которых заставил меня раскрыть рот.

— Юрий Алексеевич, — промямлил я, увидев широкую улыбку Гагарина.

— Ну Иван я так долго тебя ждал за фотографией, — он под ржание двоих товарищей театрально развёл руками, — что попросил тебя ссадить по пути с самолёта. Сколько уже можно ждать-то.

Я ошеломлённо осмотрелся по сторонам.

— Деревня Новосёлово, Киржачского района, Владимирской области, — прояснил мне он нашу геолокацию, — испытательный полигон нашей новейшей техники.

— А сегодня у нас двадцать пятое марта 1968 года, — произнёс я в прострации.

— Ну хотя бы ты свой день рождения не забыл после прыжка, — хмыкнул он, и поздоровался с моим инструктором, нас окружили его спутники.

— В общем вы всё знаете, — тот поздоровавшись, обратился к Гагарину, — поживёт у вас парень лето, весь его инвентарь скоро должны привезти, сильно не удивляйтесь, он у нас с богатым приданым, два грузовика не меньше.

Трое военных посмеялись, а полковник позвал нас в машину, чтобы вернуться к диспетчерской башне. Едя рядом с улыбающимся Гагариным, я всё ещё не понимал, почему я нахожусь именно здесь и ровно за три дня до его гибели.

Военные провели меня по аэродрому, познакомили с будущим жильём. До Москвы удобствам было конечно далеко, но наверно точно лучше, чем на Курилах, поэтому выдав мне ключи от новенькой комнаты, правда без мебели, они пообещали как-то меня получше устроить.

— Ну что Вань, обустраивайся, тренируйся, а летом на чемпионат СССР в Ленинакане, — в комнату вошёл инструктор.

— Я похоже тут один, кто ничего не понимаю, — признался я.

— Что тут понимать, — удивился он, — твои документы отправились служить на Курилы, а тебя мы решили спрятать здесь, поскольку за несколько месяцев о твоём существовании точно забудут. Она лично видела, как тебя грузят в самолёт, тем более что более доступные варианты появились на примете.

— А, так это она всё же была, — вспомнил я о двух «Волгах» на аэродроме.