Время останавливается для умерших

— Конечно, для того он и подколол меня, как поросенка… Он думает, что со мной покончено, и наверняка пропишется в гостинице под фамилией Кардель. У него есть и другой фальшивый паспорт, польский. Не помню, на какое имя. Черт бы подрал, жаль… Пан капитан, попросите вашего врача, чтобы он дал мне какой-нибудь наркотик. Чтобы я еще немного пожил. И чтобы увидел, как вы приведете в наручниках этого Марчука. Паршивого мясника… Господи, ну за что он меня решил убить, за что? Нет, вы сами скажите, за что?

Шыдло беспокойно пошевелился, охнул, дотянулся до моего запястья.

— Сделайте что-нибудь, чтобы я дожил…

— Обязательно доживете, — сказал я, — даже до суда. Такого человека, как вы, мы просто обязаны вылечить. Вы будете главным свидетелем.

— Не говорите так, — вздохнул Шыдло, — не надо меня утешать. Я сам чувствую, как все больше слабею… Мне всегда было интересно, как это., умирают. Теперь я это знаю.

— Врач вам гарантирует по крайней мере еще двадцать лет жизни. Только вам придется следить за собой.

Шыдло ослабил пальцы, стиснутые на моей руке. До его сознания медленно доходило то, что я сказал. Однако он еще не верил своим ушам.

— Сколько? Двадцать лет?! Вы, наверное, не будете…

— Пан Шыдло, вы крепкий мужчина. А ваша смерть для нас очень нежелательна.

Теперь я мог выключить магнитофон. Даже если и не хватило пленки на последние несколько фраз, то сейчас это уже не имело большого значения. Самое главное было записано.

Я открыл дверь и подозвал капрала. Подождал, пока он усядется у постели, и вышел.

87

Врач с инспектором стояли на лестничной площадке. Я подошел к ним и приказал ни на секунду не оставлять ветеринара одного. Дальнейшие распоряжения поступят позже.

— Что вы сказали раненому? — спросил доктор Швентек.

— Я слушал то, что говорил он. Он мог сообщить гораздо больше, чем я.

— Но вы сказали ему, что он умрет?

— Доктор, вы, несмотря ни на что, недооцениваете живучести этого человека. Вы не встречались еще с такими людьми, как он, и не знаете, сколько они могут выдержать. Он гораздо крепче, чем мы с вами.

— Так вы сказали или нет?

— Я ему сказал, что он проживет еще как минимум двадцать лет. Если только прокурор не потребует другого приговора, который сделает ваши заботы о здоровье раненого напрасными.

— Но вы как будто не торопитесь его забирать?

— Вы сами должны решить, когда его можно будет перевезти к нам. Вы и никто другой.

Инспектор проводил меня к машине: сержант уехал гораздо раньше меня с патрулем, направляющимся в Щецин.

— Я останусь тут, — сказал инспектор. — Боюсь, что еще есть возможность… Что кто-нибудь захочет его добить.

— Такая возможность, действительно, есть.

— Тогда я прикажу отодвинуть кровать Шыдлы от стены и поставить на середину комнаты.

— Так будет лучше.

— Ну, всего хорошего, спасибо.

Я сел в машину. Когда проехал несколько километров, передали сообщение, что два поста перед Щецином заметили проезжавшую «симку» с заграничным номером, заканчивающимся на «11». И что по-прежнему необходимо соблюдать тишину в эфире…

Эта тишина была уже не нужна. Бронях сумел использовать ее до последней секунды. Он добрался до Щецина и растворился в городе.

Я прервал тишину, вызвал управление. Доложил, что «Болек» уже находится в Щецине. Всем патрульным машинам нужно передать новый приказ: тишина в эфире отменяется…

Часть шестая Поединок

88

В варшавском управлении милиции поручик Витек отчитывается перед майором Птаком.

— По делу Броняка нет пока ничего нового, — докладывает он. — Вообще ничего. Разрешите высказать свои соображения?

— Пожалуйста.

— По-моему, Броняка уже нет в Щецине. Мы каждый день самым тщательным образом проверяем все рапорты и сообщения. Ежедневно контролируется прописка в гостиницах, подозрительные проверяются особо. Так что исключено, чтобы Бронях мог укрыться в Щецине, именно там, где…

— Где что? — перебивает его майор. — Бронях ведь не знает, что Шыдло жив и дал показания.

— Но он уверен, что мы нашли труп Шыдлы там, где он его оставил — у закусочной. Возможно, что он о чем-то и догадывается, раз не прописывается на имя владельца паспорта, Томаша Карделя. Я не знаю, чего еще ждет капитан Вуйчик. Они с сержантом уже неделю мотаются по Щецину…

— К деятельности капитана мы не можем предъявить никаких претензий. Шеф прослушал пленку с признаниями Шыдлы, доставленную курьером. Это действительно очень интересная история.

— Да, — соглашается поручик, — я и не подозревал, что дело будет таким опасным и запутанным.

— Добро, — говорит майор. — Нам всегда приходится сталкиваться с делами, которых мы не ожидаем.

— Через полчаса у меня разговор со Щецином, — вспоминает Витек. — Будут какие-нибудь поручения для капитана Вуйчика?

— Пусть вместе с Клосом возвращается в Варшаву, в Щецине справятся как-нибудь без них.

— Но капитан очень заинтересован в том, чтобы самому взять Броняка.

— Мы хорошо обеспечили наблюдение на всех пограничных пунктах. Теперь вся хитрость только в том, чтобы Броняк не ускользнул из Польши. А за это я спокоен. Для капитана у меня есть другое, не менее сложное дело в Катовицах.