Время остановится в 12:05

– Не сомневаюсь, – ворчит она. – Думаю, он уже сообщил вам, что не доверяет врачам. Похоже, только я одна умею воткнуть иголку ему в задницу. Единственное достоинство, которое он за мной признает.

– Не начинай, – рычит Пиктон. – Я устал.

– Ты ложишься, снимаешь штаны и ждешь меня! Живо!

– Не разговаривай так со мной при посторонних, Эдна!

– Ты хотя бы сказал им спасибо?

– Спасибо? Может, им еще и заплатить? За то, что я получил воздушным змеем по башке и кило сахарной пудры в глотку? И теперь мне придется целый месяц выводить из организма эту дрянь?!

– Дедушка, наконец-то ты вернулся! – кричит Луи Пиктон, возникая на пороге гостиной с телефоном в руке. – Виктория тебя крепко обнимает, я как раз ее успокаивал…

– И утешал, да! – резко перебивает старик, сразу взбодрившийся от злости. – Не получится сегодня получить наследство, уж извините.

Внуку на вид лет тридцать. В квадратных очках, уже лысеющий, он понуро опускает голову и убирает телефон в карман. Помнится, на похоронах дедушки он выглядел бодрее. Внук замечает Бренду и кивает ей, густо покраснев оттого, что незнакомая девушка стала свидетелем его унижения. А может, просто потому, что она сногсшибательна в своем наглухо застегнутом вечернем костюме…

– Кстати, Луи, – продолжает Пиктон. – Пока не забыл. Ты просил у меня взаймы, так вот, мой ответ – нет. Можешь отправляться домой ужинать – подлизываться уже незачем.

– Давайте пройдем в вашу комнату, – сухо говорю я, беря его под руку. – Послушайтесь хоть иногда свою жену.

Слегка сбитый с толку моим властным тоном, старик позволяет увести себя на лестницу. Эдна провожает меня удивленным взглядом. Не сказать, что она недовольна тем, как чужой мальчишка поставил на место ее несносного старикана.

– Наверху третья дверь налево! – бросает она мне вслед.

– Я знаю.

– Знаешь? – вздрагивает Пиктон. – Откуда?

– Я был на ваших будущих похоронах.

Он останавливается посреди лестницы. Я грубо тяну старикашку за руку. Мне надоело ходить вокруг да около и терпеть его свинский характер. Я без всяких церемоний вталкиваю Пиктона в комнату.

– Ладно, рассказываю всё как есть. Вы умерли пять недель назад, и с тех пор я из сил выбиваюсь, чтобы вам помочь. Так что будьте повежливее, окей? Это вы, – говорю я, вынимая из-под куртки вещественное доказательство. – Это медведь, в которого вы переместились в той реальности, откуда я пришел.

– Рад знакомству, – говорит Пиктон, пожимая медведю лапу.

– Не верите? А ведь это вы послали меня в параллельную реальность, где вы еще живы! Как я мог сам придумать такой трюк?

Старик пристально смотрит на меня, хрипло дыша.

– Тебе лучше знать, комар.

– Хотите, докажу?

– Подставляй ягодицу! – приказывает Эдна, входя со шприцем в руке.

– А вот и доказательство! – говорю я, указывая на старуху. – Ее фамильный браслет, который лежит сейчас в шкатулке в банковской ячейке. Вы тайно вставили в него еще восемь бриллиантов, чтобы подарить ей на восьмидесятилетие, которое будет через два месяца.

– Леонард, это правда? – вскрикивает Эдна, чуть не уронив шприц.

Пиктон смотрит на меня, разинув рот. Она повторяет вопрос дрожащим голосом и, кажется, вот-вот разрыдается. Я поворачиваюсь к ней и поясняю:

– Чтобы купить бриллианты, он продал свою страховку. Как раз перед смертью.

– Леонард, это правда? – повторяет Эдна, и в ее голосе уже нет ни намека на рыдания.

Старик смотрит на меня, у него дрожит подбородок. Он явно не знает, что ответить.

– Где мой укол?! – ревет он.

– Скажи мне, что ты этого не сделал! – орет она.

– Что происходит? – В дверях появляется испуганный внук, а за ним, стуча каблуками, Бренда.

– И что значит «как раз перед смертью»? – набрасывается на меня старуха, вдруг осознав смысл моих последних слов.

– Сама видишь, какую чушь он несет! – огрызается профессор. – Он, мол, явился из будущего, в котором я стал этим плюшевым чучелом!

– Ты мне зубы не заговаривай! – перебивает она. – Признавайся: ты продал свою страховку – да или нет?

– Не твое дело! Тебя попросили сделать укол!

Губы Эдны дрожат. Она смотрит на мужа и спокойно отвечает:

– Это тоже не мое дело.

Потом бросает шприц и, раздавив его каблуком, выходит из комнаты.

– Бабушка! – придушенно воет Луи.

– Не волнуйтесь, – успокаивает его Бренда. – На кухне лежит целая упаковка шприцев. Сейчас принесу.

И она бежит к лестнице. Удивительно, как быстро Бренда адаптируется к обстоятельствам. Я только что ворвался ураганом в ее пропащую жизнь и уже разбудил в ней азарт, великодушие, волю… Единственное, что мне удалось пока в этой реальности.

– Пожалуйста, успокойся, дедушка, ты очень плохо выглядишь…

– Я же сказал, Луи, убирайся! – огрызается Лео. – В день твоей свадьбы я лишил тебя наследства. По-моему, между нами всё ясно, нет?

– Но сейчас речь не о деньгах…

– Повторяю слово в слово то, что сказал тебе тогда: «Если женишься на дочке Бошотта, не смей появляться в моей комнате!»

– Бошотта? – невольно вздрогнув, переспрашиваю я.