Время палача

Новенькая иномарка шла ходко, двигатель не ревел и не рычал, выдавая себя лишь легким шорохом. Тем не менее, «шорох» этот проще простого выдавал более сотни километров в час. Остановился Кудесник лишь один раз — решил купить в придорожном ларьке дыню. Выходя, наткнулся на троих мающихся от похмелья забулдыг. Лица были небритые, злые, в глазах таилась изначальная тоска. От них и шибало даже не водкой, а кокой-то угарной сивухой. Что-то, видно, умельцы развели на троих — какой-нибудь этанол напополам с муравьиным спиртом. Мучась от изжоги, один сидел на корточках, прижав клешнястые руки к животу, двое стояли рядом.

— Эй, коса-краса, подбрось до магазина! — один из стоявших взглянул искоса, заранее готовый к отказу. Кудесник не удостоил его ответом.

— Тогда хоть червончик подкинь, не будь жилой.

— Чего ты нудишь с ним! — голову поднял сидевший на корточках. — Сразу видать — гнилая масть.

— Так как, выручишь?

Кудесник покачал головой. Подбрасывая на ладони ключи, отошел от машины, побродив вдоль лотков, остановил свой выбор на румяной молодайке. С ней вместе и взвесили на весах пару пузатых аккуратных дынек. Расплачиваясь, Кудесник великодушно отказался от сдачи. Разулыбавшейся девушке с удовольствием подмигнул. Мимоходом вновь отметил, что деньги — великая вещь. Даже в таких пустяках позволяют слету заводить знакомства. Те же дыни, скажем, можно потом в кювет придорожный выкинуть, а дамочка, считай, уже на крючке.

Впрочем, лучезарное настроение тут же и испортили. Вернувшись к «Вольво», Кудесник с изумлением разглядел нацарапанное на капоте неприличное слово. Еще пара царапин красовалась на дверце. Покрутив головой, Кудесник разглядел и троих виновников происшествия. Успев отойти на приличное расстояние, они сидели на каком-то пропыленном бревне и с вяловатым любопытством поглядывали в его сторону. Оно и понятно, численное превосходство оставалось за ними, а должного почтения обладатель нелепой косички явно не внушал. Будь тут Варлам или Боча, верно, и разговора бы не было, кто перед кем виноват, но без своих плечистых помощников Кудесник вновь, как в былые времена, ощутил растерянность. Хуже нет, чем позволить вытереть о себя ноги, понимая при этом, что ответить обидчику совершенно нечем. Тем и славилась имперская Россия, что, пресмыкаясь перед иностранцами и собственной знатью, в упор не видела обычных граждан. А выдавливать из себя рабов получалось потом далеко не у всех…

Мысленно ругая на чем свет троих забулдыг, Кудесник завел двигатель. Руки нервно подрагивали, и, чутко откликаясь на состояние хозяина, столь же нервно задергалась его машина.

На каком-то этапе Кудесник заметил, что почти не смотрит на дорогу. Один-единственный эпизод разбил вдребезги все настроение. Еще полчаса назад он воображал себя всемогущим боссом, человеком, способным внушать страх и уважение, и вот вдруг выяснилось, что он никто, что ни деньги, ни влиятельная крыша в подобных ситуациях не играют ровным счетом никакой роли. Потому что, если человек тля, то осыпь его золотом и окружи тройной охроаной, он так и останется тлей…

Нога сама собой притопила тормоз, Кудесника мотнуло вперед.

А кто, черт возьми, сказал, что он тля! Почему даже сейчас — после столь масштабных операций и сегодняшнего взрыва в муниципальном банке он продолжает трястись при виде каких-то замурзанных бомжей!..

Выбравшись из кабины, Кудесник заглянул в багажник. Так и есть, среди прочего хлама он сразу рассмотрел клюшку Бочи. Еще одна нехитрая придумка крутых. Зачем таскать с собой стволы, нунчаки и кастеты, если большая часть проблем проще простого решается с помощью таких вот нехитрых орудий. И никакой прокурор не осмелится назвать деревянную биту, хоккейную клюшку или пружинный эспандер оружием. Между тем, это оружие — и достаточно грозное…

Чувствуя, как оглушительно стучит в висках, Кудесник переложил клюшку в салон, снова завел двигатель. Развернувшись на дороге, рванул обратно. Безостановочно газуя, молил только об одном — чтобы обидчики не успели смыться.

Молитвы были услышаны, троих великовозрастных прощелыг он разглядел возле тех же лотков. Уже притормаживая, мельком пожалел, что так и не отзвонился кому-нибудь из своих. Впрочем, это было бы уже не по правилам. Если он не тля, значит, обязан справиться с ситуацией сам без посторонней поддержки.

— Кто? — выйдя из машины и глядя на троицу, он кивнул в сторону исцарапанного капота.

Мордатый, с испитым лицом детина, не поднимаясь с корточек, длинно сплюнул. Демонстративно развернул перед собой руки, показывая синие наколки на пальцах. Наверняка, подобным образом выкручивался уже не раз и не два. Оно и понятно. Напугать лоха — дело плевое. В данном случае трюк не сработал. Истинную цену всей этой татуированной красоте Кудесник знал прекрасно. Как знал и то, что часть особо сомнительных наколок втайне от кодлы пытался сводить даже сам Папа.

— Еще раз спрашиваю, — дрожащим голосом повторил он. — Кто?!

— Вибрирует, — ухмыльнулся мордатый. — Понтоватый, а угрожает…