Время пастыря

Часто ездил за советом к отцу в Хатыничи. Благо дорога от Лунина через Бостынь не была уж такой и длинной, верст шестьдесят, или около того в один конец. У Викентия Богданца, волостного старшины, кони были что огонь. Мало кому из мужиков доверял их. Вот и нового батюшку сам подвозил, если куда требовалось по надобности. Правда, в Хотыничи без особой охоты. Дорога туда – не приведи Господь. До Бостыня еще шлях отсыпной. А далее на Мальковичи, Лющу – сплошная гребля… Того и гляди, что гнедой ноги в ней оставит.

У дьяка Максима Жураковского тоже пара вороных имелась. Так он перво-наперво прокатил отца Платона с ветерком в Вульку и обратно, когда Тихонович принимал приход у священника Александра Тарановича.

В Хотыничах у Максима Даниловича открытие школы уже было на подходе. Волостное правление выделило и отремонтировало для нее просторный дом. Его вскладчину купили крестьяне у перебравшегося в Ганцевичи местного шляхтича.

В Лунине с помещением была проблема. Вели разговор, что отдадут под нее часть здания волостного правления. Да вот особой спешки в этом не чувствовалось.

Старший Тихонович рассчитывал, что уже с декабря 1862 года начнутся в Хотыничах первые уроки первого в Пинском уезде народного училища. Но события в крае повернулись так, что стало не до школ. 1863 год ударил набатом и по Полесью. Да еще как ударил – заполыхали пожары.

В Лунине на начало 1863 года только и разговоров о том, что под Хатыничами стоит большое войско повстанцев, которые называют себя «солдатами войска польского», что к нему вскоре подойдут еще отряды из-под Мозыря и Слуцка, что все они затем двинутся на Пинск. Потом пришли вести, что повстанцы разгромили посланных против них солдат, и народ только качал головой: «Эка силища то недовольных собралась». Спустя неделю уже людская молва закрутила в своих слухах, что уланы с казаками разогнали повстанцев: «Много людей побили. Очень много».

Платон не выдержал – уговорил Жураковского запрячь пару и съездить в Хатыничи. Больше из мужиков никто не отваживался:

– Лихое время, батюшка. Могут и лошадей забрать, и нас побить.

– Потерпите немного, пусть все успокоится.

Наверное, и поехал бы, да по почте, которая работала исправно, получил от отца письмо, который сообщал, что недалеко от Хатынич, под Борками, был страшный бой: «Приедешь, обо всем и поговорим».

В Хатыничи свозили санями погибших и раненых. Казаков и солдат из Хатынич сразу повезли в Минск, а повстанцев приказали закопать где-нибудь у села. Да вот народ не согласился. С разрешения священника на местных кладбищах в промерзлой от февральских морозов земле мужики молча долбили ломами, высекали колунами могилы:

– На целый метр, однако, промерзла.

– Не хочет принимать…

– Оно, конечно, не хочет. Одна молодежь. Ей бы жить да жить.

– Похороним по-людски, чтоб совесть не мучила. Батюшка наш молодец, согласился.

Это решение будет долго ставиться властями в укор старшему Тихоновичу. Он же, когда встретился с сыном, мудро отвечал:

– Моя совесть и перед Богом, и перед людьми чиста. Я выполнил свой долг. Угодными были эти люди власти или нет, то Божье дело, а мой долг – предать их земле так, как обязывает нас Святая Церковь.

Младшего Тихоновича за то, что из его прихода мало кто взялся за оружие, представили к бронзовой медали на ленте «За усердие», этим подчеркивали тот авторитет, которым пользовался местный священник среди прихожан.

Лето прошло под знаком строительства нового здания для школы и для волостного правления. Вначале все складывалось хорошо, а затем…

* * *

Викентий Богданец собрал бороду в кулак, задумчиво взглянул на лежавшую перед ним бумагу. На ней подчиненный ему волостной писарь Коротыш красивым, немного витиеватым почерком аккуратно выписал рапорт его Высокоблагородию господину мировому посреднику в Пинск.

С рапортом Викентий немного попридержался. Хотелось получше донести до высокого начальства в Пинске те проблемы, которые решало Лунинское волостное правление по открытию народной школы. Деньги на саму школу собрали. Здание уже наполовину построили. Место по настоянию отца Платона выбрали и освятили для нее хорошее – напротив церкви. Место высокое, видное – в самом центре села.

Но вот загвоздка: пришла бумага из Пинска, чтобы стройку приостановили.

Рапорт Викентий сочинял со священником Платоном Тихоновичем. Хоть и молоденький, а обращению с разными бумагами обучен исправно. Умеет и сказать, и прописать. Он и его, Викентия, за те три года – это с декабря 1861 года, – что возглавил здешний приход, многому научил. Да разве только его одного. Когда с уезда прислали бумагу о создании народной библиотеки, загорелся этой идеей. Создал. Сам старинные книги переплетал. Золотые руки были у отца Платона. Заведовал библиотекой дьячок Максим Жураковский.

В марте 1862 года, это через год после отмены крепостного права, на общем собрании выбирали луняне своего первого волостного старшину. Тогда Платон Тихонович поддержал его, Викентия Богданца.