Время перемен

— Я возвращался домой, а ты мне улыбалась, бросалась в объятия и называла Тони. Ты наблюдала за мной и Ларсом, а когда я ловил тебя на этом, отводила взгляд. Боже, так чертовски печально. Каждый день я надеялся, что дам тебе основание понять, каждый день давал тебе повод уйти, а ты держалась за меня, а я тебя использовал.

Она покачала головой.

— Прекрати!

Наконец он посмотрел ей в глаза.

— Я любил тебя и заставил жить в аду.

— Я любила тебя и была счастлива оказаться в этом аду, если бы ты был там со мной.

Курт замолчал.

— Мне не следовало выходить замуж за Патрика, — заявила она.

Он скользнул руками к ее подбородку и сказал:

— Твой брат все мне объяснил.

Когда он произнес слово «брат», ее голова в его руках дернулась, но он продолжил:

— А потом я ничего тебе не объяснил, потому что мне нужен был предлог, чтобы отпустить тебя, позволить жить своей жизнью, не позволить тому дерьму, что я с тобой сотворил, отравлявшему каждую секунду, что мы провели вместе, отравить каждую секунду, что у нас будет. Я хотел освободить тебя.

— Я не хотела быть свободной, — прошептала она.

— Я считал, тебе без меня будет лучше.

— И я думала также, поэтому после того, как причинила тебе боль, выйдя за Патрика, я не вернулась к тебе и не заставила выслушать, потому что была молода и глупа. Мы оба были молоды, глупы и напуганы, и все произошедшее было сумасшедшим безумием, и мы так запутались, мы оба облажались, но теперь мы здесь.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Мы здесь, Курт. Так что же мы будем с этим делать?

Это было не так просто.

С ними всегда было непросто.

— Кэди, несколько дней назад я снова причинил тебе боль. Речь шла не о разговоре с тобой. А о том, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу после того, что я с тобой сделал. После всего, через что заставил пройти. Посмотреть себе в глаза и признать, что вел себя как кусок дерьма. Увидев Ларса, прошлое вернулось, он сказал мне прямо. Заставил увидеть. То, что я сделал с ним, — не имело значения. Он — мусор. За свои поступки он получил по заслугам. Но только не ты. И мне снова пришлось столкнуться с этим. И посмотреть правде в глаза, и прийти к выводу, что я своими руками отдал тебя Морленду.

— Он не был моим мужем, Курт, не по-настоящему.

— Об этом мне рассказал его сын, не ты, потому что я тебе не позволил, ты пыталась и тогда, и когда вернулась ко мне, но ни тогда, ни сейчас я не дал тебе и шанса.

— Видишь, насколько наша ситуация напряженная? — спросила она. – Речь не только о том, что мы были слишком молоды и еще не научились общаться, идти на компромисс, вступать в отношения. Вдобавок ко всему мы имели дело с убийствами и преступлениями, отсутствием всякой помощи от моей семьи, а Патрик внезапно оказался рядом и, справляясь с собственным горем, проявил чрезмерную заботу, когда все вокруг было просто сумасшедшим безумием. Так что, может, нам нужно понять и осознать, что все уже случилось. И не лучшим образом. Все пошло ужасно неправильно, опустошительно неправильно. Но теперь у нас есть выбор. Оставить все как есть плохо, либо сделать это правильным.

— Что правильно, Кэди?

— Думаю, правильно то, что произошло на моем диване.

Курт замер.

— И Ларс может идти нахрен, — продолжала она. — Не знаю, что он тебе сказал, но, Боже. Этот тупица пронесся по всей стране, как всадник возмездия. Ты серьезно? — Она устроилась попкой на его бедрах и скользнула ладонями вниз по его шее. — Больше и секунды не думай о том, что сказал Ларс. Он всегда был придурком.

Всадник возмездия.

Тупица.

Какая же она забавная и милая.

Но Курт был далек от того, чтобы смеяться.

— Кэди, милая, можешь ли ты честно сказать, что тебе удастся двигаться дальше и каждый раз, глядя на меня, не видеть, как я выбросил твою жизнь на помойку и сделал это умышленно?

— Курт, можешь ли ты честно сказать, что тебе удастся двигаться дальше и каждый раз, глядя на меня, не видеть, что я не поверила в тебя, когда знала. Я знала. Ты прав. Я знала, кто ты такой.

Она придвинулась ближе, прижимаясь теснее, и продолжила: