Время перемен

– Ладно, это все дело прошлого, – вздохнул я, хотя иногда и жалел о том времени, когда пребывал в тылу у белых. Странно, вроде бы, но что-то в этом было такое, интересное. Враги кругом, зато интриг не было. Поинтересовался для приличия: – Не возражаете, если я у вас посижу, узнаю текущую обстановку?

Разумеется, командующий армией не возражал, и я, расстегнув шинель, уселся неподалеку от начштаба.

– Как я понял, товарищи из Политбюро хотели заставить вас начать штурм Кронштадта силами пехотных подразделений?

Ишь ты, как я заговорил, пообщавшись с бывшим генералом.

– Совершенно верно, – кивнул Надёжный. – Товарищ Зиновьев приказал идти на Кронштадт с развернутыми знаменами, и с пением «Интернационала». Не знаю, кто бы еще позволил себе подобную глупость?

Не скажешь же бывшему генералу, что бывший поручик Тухачевский сделал именно такую глупость, да еще и не один раз. В моей истории будущий маршал несколько раз отправлял людей в штыковую атаку на форты, подставляя их под артиллерийский огонь.

– Ну, товарищ Зиновьев не стратег, а политик, – зачем-то вступился я за Григория Евсеевича. – А что же товарищ Троцкий?

– Товарищ Троцкий приказал ни в какие переговоры не вступать, парламентеров расстреливать, и всех, находящихся в крепости считать мятежниками независимо от пола и возраста.

– Ясно, – кивнул я, раздумывая – как я стану «отмазывать» командарма от Троцкого? Ну, придумаю. В крайнем случае – поругаюсь. Спросил у Дмитрия Николаевича: – Вы, как я полагаю, вступили в переговоры, и разрешили всем гражданским лицам уйти?

– Совершенно верно. Я с женщинами и детьми не воюю. И солдат, прошу прощения, красноармейцев, понапрасну под шрапнель отправлять не стану. Если бы была в том необходимость – одно дело, а сейчас такой необходимости нет. Падение Кронштадта – дело не одного дня, но куда спешить?

– Разумно, – согласился я с таким умным видом, словно бы каждый день провожу совещания с генералами, да еще и учу их воевать. – Стало быть, после эвакуации мирного населения, вы отдадите приказ об обстреле Кронштадта? Или поначалу проведете переговоры? Как я понимаю, руководство восставших уже сбежало?

– Сбежали единицы, но основное руководство, включая начарта крепости осталось на месте, – покачал головой Дмитрий Николаевич. – Нет, вначале нужно отбить форты, занятые мятежниками, захватить «Севастополь» и «Петропавловск», а уже потом можно начать артбострел. Вначале показательный – на пару часов, подождать, не выбросят ли белый флаг, а уже потом интенсивный.

– Товарищ командующий, – развел я руками. – Я в военном деле полный профан, но даже я понял, что план толковый, а торопиться не стоит.

– Вы зря прибедняетесь, товарищ Аксенов, – подал голос, молчавший до сей поры, начальник штаба. – Я как раз оперативным отделом штаба дивизии заведовал, так вот, по вашим донесениям мы отправляли диверсионные группы резать телефонные кабели у американцев.

А я и не знал, что я такой молодец. Оказывается, какая серьезная работа проводилась. Не зря Артузов ломал голову над «Историей Архангельска».

– Да, Владимир Иванович, я вам не представил своего начальника штаба – Толбухин Федор Иванович.

– Временно исправляющий обязанности, – скромно сообщил начштаба. – Начштаба армии вместе с основными силами армии задействован в Финляндии, у товарища Фрунзе.

Толбухин?! Ни ничего себе. Значит, по поводу ликвидации Кронштадтского восстания можно не волноваться. Конечно, Федор Иванович – это еще не Маршал Победы, но ведь и штурм Кронштадта – это не Ясско-Кишиневская, или Венская операции.

Глава двадцатая вторая. Штурм Кронштадта

Наша молодость, ты быстротечно

Пронеслась по гражданским фронтам,

Ты, права обретая на вечность,

Подступала к кронштадтским фортам.

В. Семернин

Я честно пытался вспомнить, что мне известно о силах и средствах мятежников в моей истории, но вспомнил только, что к финнам через залив ушло около восьми тысяч человек, около двух тысяч погибло при штурме, и еще сколько-то сдалось в плен. Прикинул, что восставших должно было быть не меньше пятнадцати тысяч[28].