Время перемен 2

«Лежим и ждем, как раз сейчас «духи» могут отступать, так что всем боевая готовность!» – скомандовал Шмель, рассматривая тропу через окуляр прицела.

Началось томительное ожидание, когда казалось, что между камней мелькнула «пуштунка» моджахеда.

– Никого там нет, я в прицел вижу, ждем, парни!

А в это время после пятиминутного боя за горой наступило затишье.

«Так, парни я иду проверять трупы, а вы будьте наготове добить, если я кого пропущу», – я отдал приказ и помахал Малышу, чтобы он подтянулся к полю боя, вдвоем оно быстрее будет.

Я быстро сбежал по склону вниз и, держась возле скалы, чтобы не закрывать обзор Кузнецу, двинулся вдоль тропы к лежащим «духам». Подходя ближе, я стрелял контрольный в голову или шею. Тут же подскочил Малыш с другой стороны поляны и согласно «домашнему» инструктажу, так же стал осуществлять контрольные выстрелы. В результате этого были добиты несколько раненых, а Токарь сверху расстрелял одного из «прикидывающегося под убитого» афганца.

«Шурави», не стреляй, все скажу, подойди», – раздался голос одного из раненых, и мужчина поднял руку.

– Стоять, Малыш, не походи! Он ранен, поэтому не жилец и это прекрасно понимает. Обмануть неверного, это для них норма жизни. Скорее всего, у него граната, так что …

Я выстрелил одиночным из автомата и тело бандита дернулось. Мы же с Малышом упали на землю, а через четыре секунды раздался взрыв гранаты. Нам повезло, что афганец, навалившись телом на руку с гранатой, прикрыл ее своим животом, поэтому большинство осколков приняло на себя его же тело, но и надо мной просвистел свинцовый «дождик», опав у горной стены.

– Малыш, цел?

– Вроде, да, только по каске что-то стукнуло.

– Токарь, лежишь и смотришь по сторонам, а мы идем на разведку к пещере.

– А как же трофеи?

– Вначале удостоверимся, что все чисто, потом трофеи. Кузнец, давай с нами.

Мы прошли метров 700 и увидели впереди какой-то провал в стене.

– Вот она! – радостно сказал Кузнец, как будто нашел пещеру Али-Бабы.

– Стоять! Я не знаю, как «духи», а фашисты точно заминировали бы подходы к складу. Так что смотрим под ноги на предмет мин, проволоки или лески растяжки. Мы пошли медленнее черепахи, а идущий следом за нами Кузнец смотрел на пещеру. Если бы там кто-то появился, мы должны были сразу залечь по его команде, пока наше внимание было приковано к тропинке.

Подобравшись к пещере, мы наткнулись на первую замаскированную мину – сработал ручной миноискатель, аккуратно спрятанную среди, как бы, естественно лежащих камушков, расположенных между двумя ямками. Так эти камушки хорошо лежали, что нога сама хотела на них встать.

– Опачки! Смотрите парни, как с учетом психологии человека минер рассчитал место закладки.

– Грамотно, а если бы свои подорвались?

– Свои знают, а чужих не жалко. К тому же, что мне не нравится, так это наш бой. Его могли слышать далеко, в том числе и на их основной базе в каком-нибудь кишлаке, так что пошевеливаемся.

А на входе мы увидели еще и растяжку, тоже красиво замаскированную под естественный рельеф. Вторую пехотную мину я нашел с другой стороны подхода к пещере. Все это я обезвредил, чтобы в запарке мы сами же и не подорвались.

Пещера оказалась не так уж и хорошо видна издалека, довольно неширокая щель, а то, что мы первоначально приняли за вход, был всего лишь изгиб горного «среза» стены. Зайдя в пещеру, мы обнаружили склад оружия: много мешков с патронами, винтовки «бур», гранатометы, китайские автоматы Калашникова, разгрузочные жилеты, спальники, фонарики, бронежилеты, консервы и блоки с американскими сигаретами.

– Малыш зови Токаря, а ты, Кузнец, давай к нашим, и зови всех сюда, только там предупреди, что это ты идешь.

– Сам знаю, командир.

Через час народ собрался у пещеры и рассредоточился, заняв круговую оборону.

– Диод, вызывай вертушки – много оружия, нельзя его оставлять. И себе подберем по паре разгрузок, фонарики, может еще что.

Мы прошлись со Шмелем и Филей к трупам моджахедов, пара человек еще постанывало – надо же живучие какие, получается, что не добили мы их. Мы с Филей обшмонали лежащие на земле трупы, пока Шмель стоял на посту, следя за подходами. Я стоял над трупами и вдруг сказал: «За замученных наших товарищей приговариваю вас к наказанию, станете меченными». Затем достал нож и, подойдя к каждому, смахнул им по уху, которое осталось лежать рядом с трупом. Встав перед ранеными, я на минуту задумался,

«Жестко! Фирменный знак отделения, значит, поставил. Можно я этих живчиков порежу?» – спросил Шмель.

– Да! Пусть это будет знаком нашего отделения «знайте, здесь были ухорезы». Сереж, может быть именно эти и пытали наших парней, но мы все-таки другие, не стоит развивать в себе садиста – это может понравиться, поэтому зарежь их, а потом отрежь уши. Если нам нужны сведения, это другое дело, тогда пытка – это единственный метод их получения, а просто так не будем причинять лишнюю боль людям, хоть и врагам.

– Ну, а если будут неопровержимые доказательства его садизма?

– Вот тогда действуем по принципу «как аукнулось, так и откликнулось».