Время перемен

Не один раз за последние часы после приезда в горы, Герти спрашивала себя, правильно ли она поступила. Раньше она никогда не видела, как люди разговаривают сами с собой, словно с лучшим другом. Рик говорил не умолкая. Иногда в его речах появлялся какой-то смысл, но по большей части он нес околесицу. Когда наконец Рик забылся беспокойным сном, Герти начала опасаться, что он может совсем не проснуться.

Наступил третий день их пребывания в горах. Герти сидела за столом и смотрела на спящего доктора Телфорда. Ее продолжал волновать вопрос, верно ли она поступила, притащив Рика сюда. Кто она ему в конце концов? Разве у нее есть право держать человека в заточении? Ведь сам он не просил ее о помощи.

Вздохнув, Герти закрыла глаза, откинулась на спинку шаткого стула и вытянула ноги в огромных ковбойских ботинках из телячьей кожи.

Да, много глупостей она совершила в своей жизни, но эта — самая большая. Что получается? Она сама заарканила мужчину и теперь держит при себе против его воли. Да ведь после такого он ее возненавидит!

— Ну и дура же ты, Герти Дункан, — сказала она вслух и фыркнула, совсем уже не по-дамски.

— Герти!

Вздрогнув, Герти выпрямилась. Приподнявшись на локтях, доктор Телфорд смотрел на нее мутными глазами.

— Где мы? — спросил он слабым хриплым голосом.

— В моей хижине, — ответила Герти и обвела рукой тесную комнатенку. — Сюда я сбегаю, когда мне надоедают ковбои с ранчо Джеггд Р. Никто кроме меня о хижине не знает. Теперь знаешь еще и ты, — Герти вскочила и бестолково засуетилась. — Как ты себя чувствуешь, Рик?

Он застонал, откинулся на подушку и закрыл глаза.

— Не удивительно! — Герти подошла к кровати и села на краешек. — Ты ведь чуть не умер;

— Почему ты не дала мне умереть? — воскликнул Телфорд.

— Послушай, док. Я всем сердцем сочувствую тебе. Ты пережил смерть Джеймса и Нэнси, а еще раньше — смерть жены, но ведь наливаться виски — это не выход.

— Дай чего-нибудь выпить, — проворчал Телфорд.

— Конечно.

Герти подошла к столу и зачерпнула из ведра кружку свежей воды из горного ручья. Дрожащими руками Телфорд принял кружку, сделал глоток и, поперхнувшись, выплюнул воду себе на грудь.

— О Господи, женщина! Что ты мне подсунула? Ты хочешь меня отравить?

Он смотрел на нее с укоризной.

— Я дала тебе попить, как ты просил.

— Я просил выпить, а не попить!

— К счастью, здесь нет виски.

Телфорд сел на кровати, свесил ноги и оглядел себя. Ничего, кроме кальсон, на нем не было. Он обиженно заморгал глазами и обвел взглядом хижину.

— Где моя одежда?

— Сейчас не вспомню, куда я ее позавчера сунула.

Телфорд встал на ноги. Его пошатывало.

— Послушай, Герти Дункан! Ты не имеешь права меня задерживать. Где мои брюки?

От Рика несло перегаром и потом. В этот момент в нем было мало привлекательного, но тем не менее Герти любила его и в таком непотребном виде.

— Извини, док, — сказала она, — о брюках пока забудь.

— Ты меня без ножа режешь! В таком случае я ухожу в том, что есть! — Рик решительно направился к двери.

— До Дэд Хорс пять-шесть дней пути. Пока ты туда доберешься, стопчешь ноги по самые щиколотки. А еще здесь водятся медведи. Позавчера я набрела на следы гризли.

Телфорд бросил на нее хмурый взгляд.

— Где моя лошадь?

Герти пожала плечами, и ее лицо расплылось в лукавой улыбке. Чертыхнувшись, Телфорд распахнул дверь и вывалился наружу, Герти не стала его задерживать. Она прикинула, что далеко ему все равно не уйти. Больше недели, с того самого дня, когда Рик узнал о смерти сына, во рту у него не было ни крошки. Через пару сотен ярдов он выдохнется. Герти решила дать Рику немного прогуляться и выпустить пар, а потом она пойдет и его разыщет. А лошадей ему не найти ни за что на свете!

— Нравится это тебе или нет, док, но придется смириться с участью трезвенника, — сказала Герти и удовлетворенно хмыкнула. Она подошла к крохотной печке и принялась разводить огонь. К его приходу она приготовит что-нибудь вкусненькое. Рику теперь нужно набираться сил.

* * *

Стоя на коленях с тряпкой в одной руке и щеткой в другой, Фэй с остервенением терла пол на кухне, предварительно вылив на него ведро мыльной воды. Мысли о Дрейке Ратледже она гнала от себя прочь, но ничего не могла с собой поделать. Он прочно засел в ее сознании. Фэй не могла думать ни о чем другом с тех пор, как Дрейк сказал, что любит ее и хочет на ней жениться.

Что ей в самом деле нужно? Фэй просила у Бога позволения любить Дрейка, а когда ее просьба была услышана, шарахнулась в кусты. А что, если она ошибается? А вдруг то чувство, которое она испытывала к Дрейку Ратледжу, вовсе не любовь?

Когда-то Фэй любила Джорджа Батлера, но то было нечто другое. Дрейк разбудил в ней что-то доселе неведомое. А вдруг эта всепоглощающая страсть не что иное, как вожделение, обыкновенная похоть, которая исчезнет без следа, будучи удовлетворенной.

Фэй плеснула на пол мыльной воды и с еще большим усердием принялась тереть некрашенные доски.