Время перемен

Киллах о воспитании

- Ведь опять врет, - недовольно ворчит из темноты кто-то из слушателей. Избавитель, ну скажи же... - Пусть, - отмахивается тот. - Не мешайте. Килларг благодарно кивает: - Твоей мудрости нет предела. Равно как и терпению. С вашего позволения, господа, я продолжу.

* * *

Итак, как уже говорилось, отряд кхаргов, посланных Голосом Господним за будущими воспитанниками, благополучно добрался до Гунархтора. Они подошли к городу утром, когда народу на улицах было еще не слишком много, и посему Желтоклыкий, главный среди носильщиков, направил своих кхаргов кратчайшим путем. Они добрались к холму господина Миссинца примерно через полчаса; но хотя время было раннее, у ворот уже толпились многочисленные просители. Следует сказать, что таковые почти никогда не оставляли в покое холм пророка. Ибо, как утверждают мудрецы, надежда порой бывает сильнее смерти; вот паломники и надеялись на то, что если и не привлекут внимание, то хотя бы сами краешком глаза увидят, одной ноздрей учуют господина Миссинца. Не смущали их ни высокий каменный забор, ни бдительная стража у ворот. И всякий раз, когда ворота те открывались, толпа восторженно привставала, поводила в воздухе носами и надеялась на удачу. Некоторым даже удавалось увидеть в проеме невысокий (по тогдашним меркам для Гунархтора) двухэтажный холм господина Миссинца. Пророк никогда не стремился жить в роскоши, однако единственно ради поддержания престижа вынужден был поселиться в этом холме. Его выстроили согласно с планами самого Голоса Господнего, и только высокий забор соорудили чуть позже, когда стало ясно, что иначе никак не уберечься от толп паломников. Когда отряд, возглавляемый Желтоклыким, приблизился к воротам, ожидающие в очередной раз воодушевились - но ненадолго. Ибо внутрь пропустили только вновь прибывших - а потом ворота за их хвостами - и перед вибриссами паломников - опять намертво закрылись. Холм господина Миссинца стоял в небольшом парке, не выделявшимся ничем особенным. Там не росли ни какие-то особо редкие растения, не обитали в клетках невиданные твари. Парк служил единственно для отдохновения души хозяина холма. Был он, парк, нестрого разделен на фрагменты аккуратными дорожками. Вдоль дорожек росли декоративные папоротники, в том числе и древовидные, чьи запахи составляли неповторимые узоры. Собственно, именно запаховые букеты были основным критерием, по которому разбивали парк. По дорожке навстречу прибывшим торопился один из слуг господина Миссинца кхарг по имени Гостеприимец. Он, поджав губы и сморщив нос, поинтересовался, почему отряд Желтоклыкого прибыл так поздно, но ответ выслушивать не стал. "Оправдываться будете перед пророком - если тот захочет слушать", напрямик заявил он. Пока же препроводил всех их в приемный зал, где с минуты на минуту должен был появиться господин Миссинец.

* * *

- Вот ведь... - кряхтит кто-то из слушателей. - Так врет, как будто видел все это собственными глазами, нюхал собственным носом. - Всего не видел, - с достоинством отвечает килларг. - Но в парке у господина Миссинца был пару раз. Да и, кстати, Избавитель, может, наверное, подтвердить, что я не вру. Но Избавитель ничего не говорит, он только кивает, а взгляд его, устремленный в пустоту за плечом сказителя, еще раз подтверждает, что мысли Избавителя заняты совсем другим и находится он сейчас, похоже, далеко отсюда. Далеко и в пространстве, и во времени.

* * *