Время перемен

Да, дело обстоит еще печальнее, чем в прошлый раз. Теперь в холодильнике нет даже пива. Любопытства ради беру завалявшуюся банку с ким-чи и выясняю, что срок годности истек еще год назад. Потом под руку попадается банка с маринованными огурчиками фирмы «Клаас», и тут меня внезапно одолевает тоска по Еве.

Отчаявшись отыскать хоть что-нибудь, годящееся для приготовления ужина, пусть более чем скромного, закрываю холодильник и иду в гостиную.

Проходя мимо телефона, замечаю на виниловых обоях самоклеящийся листочек бумаги со своим именем, которое записано рядом с незнакомым номером. После недолгого раздумья беру трубку и набираю номер.

На другом конце к телефону долго не подходят, но после пятого гудка мне отвечает женский голос:

– Слушаю?

– Здравствуйте, это Аннемари Циммер. – Я неровно кручу в руке провод. – Кто-то оставил мне сообщение и просил перезвонить по этому номеру. Простите, не знаю вашего имени.

– Это я. Странно, что вы все же решились перезвонить.

– Простите, не понимаю?

– Я говорю, что не ждала вашего звонка, после того как вы похитили мою лошадь.

– Похитила лошадь? – И тут меня неожиданно осеняет: – Значит, это вы, Юджени?

– Она самая.

– Я и не думала похищать Сквайра, вы сами попросили его забрать.

– Неужели? Тогда где мои деньги?

Господи, Юджени права, я уехала, не расплатившись. Разумеется, Сквайра в любом случае бы конфисковали, но я-то обещала заплатить. Перед глазами встает маленькая дочка Юджени, сидящая без носков на полуразвалившемся крыльце, в компании лысой и абсолютно голой куклы Барби.

– Скажите, как ваша девочка?

– У нас все замечательно. Так вы собираетесь платить или как?

– Да, разумеется. Простите. Я собиралась отдать деньги еще в тот раз, но меня отвлек…. – Я умолкаю на полуслове, так как, возможно, муж Юджени находится рядом. – Когда вы хотите встретиться?

– Завтра утром, в девять. Знаете закусочную «Данкин донатс», что за Гроувтоном?

– Конечно. Хорошо, договорились. Жду вас в девять. Послушайте, у вас действительно все наладилось?

– Я же говорю, все прекрасно, – после недолгой паузы откликается Юджени. – Надеюсь, вы меня не кинете?

– Нет, что вы! – заверяю я.

– Вот и славно. – С этими словами Юджени кладет трубку.

Я в растерянности смотрю на телефон. Эта женщина застигла меня врасплох.

Вскоре появляется Дэн, а я еще не успела отклеить прилипший к пальцам листочек с номером телефона.

– А, вижу, ты сама нашла.

– Ага.

– Что-то важное?

– Нет, так, ерунда.

Дэн с озабоченным видом смотрит на меня, явно ожидая объяснений.

– Ну вот что, если не хочешь отравиться радиоактивным ким-чи с залежалыми маринованными огурцами, придется выйти в люди, чтобы не умереть с голода.

Проходя мимо Дэна, глажу его по животу, намекая, как мы с ним проведем остаток вечера. Кроме того, надо отвлечь его от злополучной записки. Зачем Дэну знать, как я напортачила со спасением Сквайра?

– Ты уже видела Фрикасе? – интересуется Дэн.

– Фрика… Как ты сказал? Это ведь блюдо из курицы, верно? – Я хватаю с журнального столика сумочку.

– Вы правы, величайший из шеф-поваров! – почтительно кланяясь, восклицает Дэн.

– Нет, не видела. Я ведь уже сказала, что в холодильнике ничего нет, кроме очень подозрительной банки с ким-чи. Она уже светится в темноте.

– Глупышка! – Дэн хохочет, откинув назад голову. – Я имею в виду лошадь, что ты спасла. С тех пор как его стали нормально кормить, парень становится с каждым днем резвее.

Я беспомощно трясу головой, пытаясь понять взаимосвязь.

– Вот мы и прозвали его Фрикасе, Фрикси, резвунчик.

– Ты, наверное, шутишь!

– Это все Джуди, с нее и спрашивай.

– Да уж, я и сама могла бы догадаться.

Под многолетним влиянием Джуди ферма «Рассвет» придерживается политики «Новый дом, новое имя». По моему настоянию лошади, что живут здесь постоянно, носят свои прежние имена. И это хорошо, так как на данный момент у нас уже имеется свой Разбойник, Липучка и Священный Обет. А вот теперь появился еще и Фрикасе.

– Не переживай, – читая мои мысли, успокаивает Дэн. – Обещаю воспользоваться властью, если Джуди надумает дать кому-нибудь кличку Рататуй.

– А если Гуляш?

– Нет, Гуляш тоже не пройдет.

– А Шницель, Румаки или Коржик? – не унимаюсь я, пока мы идем к внедорожнику.

Немного помолчав, Дэн заявляет:

– Насчет Румаки стоит подумать, а вот против Коржика не возражаю.

* * *

Через час мы сидим за деревянным столом и уплетаем жаренных во фритюре моллюсков из картонной упаковки. Ресторанчик «У Джил» – один из моих самых любимых, хотя он совсем иного класса, чем «Сорренто». На цементном полу пятна краски, по стенам развешены рыбацкие сети и артефакты с блошиного рынка. Сюда можно прийти, не переодеваясь, прямо из конюшни, и не заботиться ни о прическе, ни о маникюре, так как никто вас не осудит за внешний вид.

– Кстати, что касается конюшни и кличек вроде Рататуя. – Обмокнув моллюска в соус «Тартар», отправляю его в рот.

– Ну-ну? – оживляется Дэн, отхлебывая вино из пластикового стаканчика.

– Помнишь, фрикасе, рататуй и другие кулинарные изыски? – поясняю я, энергично жестикулируя руками.

– Как же, помню, – отзывается Дэн.

– Так вот, мне в конюшне нужен кот.