Время перемен

Опять установилась тишина. Вот ведь, до чего разозлили, прямо не знал как дальше речь вести. Со скрипом тот указ продвигался, а потом это перестало иметь значение, поскольку в податное сословие, через несколько лет, формально перешли почти все. А кто нет, тому было наказание такое.

Наконец-то прибыли Воротынские. Войско уже вовсю собирается. Отродясь не думал, что мы способны столько выставить. Желающих идти зорить Казань, было хоть отбавляй. Под это дело подтянулись и ушкуйники и другой разбойный люд. Одних Казаков, набралось больше 15 тысяч. Откуда столько? Никогда ведь такой ордой не собирались. Несмотря на прямые запреты, всё одно шли и некоторые утверждали, будто там уже около 200 тысяч. Какое зорить, они же, как саранча всё постригут! Ожидать, что поход получится легким, конечно, не приходится, но и остановить такую силищу там некому.

Воротынских принимали на Думе. Кроме Ивана Михайловича прибыли два его сына Михаил и Александр Ивановичи. Но бояре упорно таращились на моих нянек, будто от них зависела судьба мира. Да, теперь они в даточном сословии, но почему-то от этого их от моего тела не удалили, более того, они по-прежнему в фаворе. Мысли «высоких людей московских» бились над неразрешимостью сей загадки. Не верю я, что слухи, вырвавшиеся из той комнаты с Трофимом и остальной челядью, до них не дошли. Но взоры такие, как будто какой заговор нашли. Так что пока массового, да никакого, вообще, наплыва с прошениями не наблюдалось.

Чего хотел добиться, вызвав троих этих князей, так и не понял. Никого они мне не напомнили, но отступать уже нельзя. Посидели, порядились и назначили Ивана Михайловича Большим воеводой в поход на Казань. Сыновей записали обычными. Посмотрим, чего с этого всего выйдет. Посоветовал на прощание заехать на Пушечный Двор и взглянуть на новые пушки. Несколько уже было готово.

Вот и всё, больше от меня в этот момент ничего не зависело, и засобирался на стекольный завод и бумагоделательный. Войны, здесь не такое и спешное дело, да и Ближняя Рада накой тогда?! Помидоры вроде неплохо взошли, а вот перцы чахлые и их не так и много. Догляд за ними возложили на человечка из садоводческой слободы. Немало бесед провел с ним о возможности получения яблочного уксуса, нечего виноградный из-за тридевяти земель завозить, ежели свой получим. Обязательно и ещё в этом году. Остальное сеять будем неподалёку от Коломенского.

* * *

По Никольской улице ехала троица всадников. Китай-город бойкое место, потому князья здесь никого не удивляли. И повыше птицы пролетали. Жизнь кипела и бурлила. Торговых рядов было много. То и дело пробегали мальчишки, продающие пироги в разнос.

– Как тебе Михайло, Великий князь наш? – Обратился старший из них к другому.

Эта троица была семейством Воротынских, ехавшим на Пушечный Двор.

– Малец совсем.

– Ты на годы та не смотри! Вот погиб бы я, пока вы ещё в возраст не вошли, что не стали бы опорой матери вашей?

– Почему же?

– Вот! И ему деваться некуда. Ты от вопроса-то не уходи, говори, что думаешь.

– Не знаю отче. Не верю я, что он сам правит.

– Послушал тут, что говорят. Он и никто иной, бояр притесняет, молодёжь вперёд ставит. Вот и выходит, ему говорить спасибо надо, что из темницы нас выпустили.

– Отчего? Бельский нас выпустил!

– А его кто самого ослабонил? То-то же! Смотри, что он первое сделал. Казань воевать пошёл. Да не так как прежде, то хорошие они, то плохие, а на Русь грабить и те и другие ходят. Как он там сказал. Кто не с нами тот против нас. Ежели там кто не из нашего войска, значит враг и нечего там.

– Что правда, то правда! – Согласился Михайло, не став спорить.

Вот так они и продвигались дальше.

На пушечном дворе их встретил Кондратий Михайлов.

– Вы что ли Воротынскими будете?

– Ты как аспид к князьям обращаешься! – Побагровев, заорал Иван Михайлович.

– Как велено, так и обращаюсь. Мне сам Великий Князь приказал вас встретить и показать новые пушки.

– Чего ты мелешь! Какой Великий Князь? Мы его сейчас видели, как тебя. Да ты смутьян, однако. В темницу захотел, это мы мигом.

– Сегодня, с утреца, спозаранку приезжал, обсказал, как и чего. – Сбавив тон, и видимо, желая уступить, от греха подальше, проговорил мастер.

– Ты язык-то попридержи! Знай своё место! Показывай, чего там велел Великий Князь.

Только после этого они пошли-таки на Пушечный Двор. Он совсем не походил на тот, каким был в первый визит Ивана 4. Кругом кипела работа.

Во дворе стояло несколько пушек. Небольших, но и не мелких, по здешним меркам. В углу суетились плотники. Не удивительно, станы и колеса для пушек делали только в Москве. В других местах производства, делали лишь стволы и готовыми их доставляли сюда, где их превращали уже в пушки. Раньше они делались под каждую свой, а ноне с появлением единых образцов, их стали готовить впрок. Получившиеся орудия, Великому Князю понравились, потому с них сняли мерки и рассылали на другие Дворы.

– Эти что ли нам смотреть велено? – Спросил старший Воротынский у мастера, указывая на те, что блестели свежей бронзой.

– Они самые! – С гордостью произнёс Кондратий.