Время перемен

Взбираться по лестнице тяжело, особенно если учесть, что нужно перепрыгивать через прогнившие ступеньки. Открываю настежь дверь с сеткой, и она с грохотом ударяется о наружную стену, да так там и остается. На заплетающихся ногах захожу внутрь, едва не рыдая от счастья, что нахожусь в каком-никаком помещении и в ближайшее время не надо его покидать. И не надо отскабливать грязь от ног и осматривать чьи-то там соски.

Стянув сапоги и носки, оставляю их у входа и прохожу по оранжевому ковру в спальню Дэна, где переодеваюсь в сухие спортивные брюки и футболку. Брюки мне велики и собираются складками, но здесь тепло и сухо, а потому настроение значительно улучшается.

Моя одежда промокла насквозь, и бросать ее в корзину для грязного белья не стоит. Пожалуй, лучше унести в ванную комнату и оставить в раковине. Однако некое подобие тины по краям раковины вызывает определенные опасения. Изучив пол, вижу, что он ничуть не чище, так что выбор у меня небогатый. Да бог с ней, с одеждой, пусть валяется!

Затем я исследую содержимое аптечки в поисках обезболивающих средств. Обнаружив пятно плесени, невольно передергиваюсь. Да, здесь полно всяких лекарств, жаль только, что предназначены они не для людей. Что ж, делать нечего, надо отправляться на поиски спиртного.

И вот я уже топчусь на кухне и с чувством вины разглядываю холодильник. На то имеются веские причины. В прошлом году я устроила здесь пожар, а так как у Дэна своеобразные представления о ремонте, дело ограничилось «легким проветриванием». Потом он все-таки купил подержанную плиту, установил вытяжку и – о чудо! – замазал краской черные стены и потолок. Эту процедуру приходится время от времени повторять, так как грязные жирные полосы проступают через краску. Ну вот как сейчас.

Мне хотелось сделать на кухне капитальный ремонт, но Дэн наотрез отказался. Я умоляла, чтобы он хотя бы позволил заменить плиту – Дэн даже на это не дал согласия.

И теперь вместо погибшей при пожаре зеленой плиты производства 1970 года на кухне красуется ржаво-коричневое сооружение, изготовленное в восьмидесятые.

Я открываю холодильник, стараясь не смотреть на допотопную плиту и черные разводы на стенах. Глаза пробегают по пустым полкам в тщетных поисках съестного, и я чувствую, как в душе нарастает отчаяние. Вот большая банка с маринованными огурцами фирмы «Клаас», но при ближайшем рассмотрении оказывается, что в рассоле одиноко плавает случайно затерявшийся маленький огурчик. А, вижу две пластиковые бутылки укрепляющего соевого напитка, но бока их раздуты, а дата изготовления наводит на недобрые мысли. Есть еще коробка пекарного порошка, возраст которой мне хорошо известен, так как ее предшественница погибла в пламени пожара. Кроме того, в глубинах холодильника затерялась пластмассовая бутылочка с французской горчицей, не поддающаяся описанию банка с ким-чи и – благодарю тебя, господи, за проявленное милосердие! – три банки пива «Боддингтон»! Да святится имя твое!

Я достаю высокую желтую банку и подготавливаю стакан. Из личного опыта знаю, что пиво «Боддингтон» требует бережного обращения, так как в банке плавает некая штуковина, якобы предназначенная для удобства. Но на самом деле стоит открыть банку, и пиво с брызгами расплескивается в разные стороны. Итак, я устанавливаю стакан рядом с банкой, ногтем большого пальца поддеваю язычок, а сама наклоняюсь так, чтобы ухватить ртом драгоценные капли. Наконец, приоткрываю банку и вижу, как поднимается пена. В этот момент раздается телефонный звонок. Оглядываюсь на телефон, потом на пену и решаю сначала заняться делом. Полностью открываю банку и припадаю губами к отверстию. Так, теперь ситуация под контролем. Утерев губы тыльной стороной ладони, беру трубку:

– Алло, слушаю!

На другом конце слышится непонятное шуршание.

– Алло? – повторяю я и с тоской смотрю на пиво.

Пена поднимается все выше. В животе урчит, и я вспоминаю о безрадостных перспективах в отношении ужина. Может, у Дэна в шкафчике затерялись овсяные хлопья? Или макароны с сыром? Да хоть что-нибудь, черт возьми!

Я уже собираюсь положить трубку, но в этот момент слышу неуверенный женский голос:

– Ох, кто это?

– А кто вам нужен? – интересуюсь я и, зажав трубку между головой и плечом, пытаюсь дотянуться до заветной и такой недосягаемой банки.

Удалось! Подцепив кончиками пальцев стакан, наклоняю его и наблюдаю, как он наполняется пивом насыщенного коричневого цвета с каскадом пены. Истекаю слюной, словно собачка Павлова. Да, я определенно заслужила этот божественный напиток, так как день выдался тяжелый. Кроме того, человеку под хмельком море по колено, а ведь еще предстоит пережить одинокую ночь в покрытом плесенью трейлере. Не говоря уже о полчищах грызунов, что нашли под ним приют.

– Нет, ничего, я перезвоню, – лепечет в трубке женщина.

– Но послушайте…

На другом конце раздается щелчок.