Время перемен (ЛП)

В воздухе чувствовалось легкое дуновение ветерка, заигрывающего с облаками, мой желудок был полон сыра, паштета, хлеба, вина и слишком большого количества разнообразных мини-пирожных, которые продавались в пекарне «Wayfarer’s» по отдельности или, как в нашем случае, дюжинами.

Коробки стояли внутри.

Строители давно ушли.

А я сидела на подушечке цвета морской волны в потрясающем плетеном кресле на веранде в штате Мэн, держа в руках стильный бокал, наполненный исключительным совиньон блан, рядом с лучшей подругой и самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо встречала в своей жизни.

— Мы с Пэтом разговаривали об этом.

Когда Кэт заговорила, я перевела взгляд с неба, окрашенного заходящим солнцем в кремово-розовые тона, на нее.

— О чем?

Она взглянула на меня.

— Об этом месте. Он проверил его.

Я была озадачена.

— Проверил?

— Он говорит, что ты приобрела его за бесценок. Ремонт крутой, но стоит того, как бы ты ни потратилась. Он сказал, потребуются годы, чтобы маяк стал приносить прибыль, но сдавая такое роскошное жилье в аренду, он станет чрезвычайно популярным, так что в конечном итоге окупится.

Я была не менее озадачена.

— То есть, вы хотите, чтобы я сдавала свободные помещения, чтобы у меня была компания или типа того? — спросила я.

— То есть, я видела тебя в городе, и здесь, на маяке, ты чувствовала себя великолепно, тебе было хорошо, по правде сказать, ты чуть не прыгала от счастья. Но там ты испытывала напряжение, нервничала и часто оглядывалась.

Я глубоко вздохнула, перевела взгляд на море и небо и сделала глоток вина.

— Ты будешь с ним сталкиваться, — мягко сказала она.

— Знаю, — сказала я морю.

— И это будет больно.

— Знаю, — повторила я и посмотрел на нее. — Но со временем болеть будет все меньше и меньше, к тому же, это будет случаться нечасто. И, в конечном итоге, у меня будет все это. — Я обвела вокруг бокалом с вином.

— Я хочу сказать, что если ты хочешь вернуться домой, мы можем оставить маяк в семье. Можем пойти на это. Как только через несколько лет вернем вложения, он даже принесет прибыль. Все дети обожают это место, а они его еще даже не видели. Может, когда-нибудь, когда они пойдут своим путем, один из них…

— Это мой дом, Кэт, — твердо заявила я.

— Он не имел права так с тобой разговаривать, — заявила она гораздо тверже, чем я.

Я выпрямилась в кресле, и повернулась к ней.

— Кэт, у меня было много времени на раздумья, неудивительно, что он так зол.

Ее брови взлетели вверх.

— Как это неудивительно? Как во всем, что произошло, он имеет хоть малейшее право злиться, тем более так сильно? До сих пор?

— Я обещала ему, что буду с ним, — объяснила я то, что уже говорила раньше. — Несмотря ни на что. Я не осталась с ним, Кэт. — Я пожала плечами. — Конечно, думая, что он наркоторговец или прихвостень наркоторговца, или кем там я его считала, о чем, кстати, никогда не спрашивала, я была совершенно не против этого и нашей жизни, и того, чтобы провести ее с ним. Но когда я узнала, что он полицейский под прикрытием... — Я не закончила фразу, потому что она знала ее конец.

— Он солгал тебе.

— Это была его работа.

— Он лгал тебе, спал с тобой и слушал, как ты строишь планы на будущее. Ты даже не знала его настоящего имени.

— Кэти, это была его работа, — повторила я.

— И он не мог тебе все рассказать, когда узнал, какая ты и как живешь?

— У нас все быстро закрутилось, но с его стороны было бы не очень мудро говорить какой-то девушке, которую он на самом деле не знал, что работает под прикрытием над опасным расследованием дела наркодилеров, возможно, увеличив эту опасность в разы, если бы сделал это.

— Он посчитал достаточно мудрым спать с тобой, чтобы заставить других думать, что он не тот, кем является, — парировала она.

— Он спал со мной не только из-за этого, — прошептала я.

— Кэди, — прошептала она в ответ.

Я отмахнулась от боли, потому что знала, она не хотела мне ее причинять, и заявила:

— Я знала его. Знала, какой он. Я была потрясена, выяснив, кто он такой на самом деле, но по прошествии времени, успокоившись и поразмыслив, это не оказалось для меня сюрпризом, вот в чем все дело. Когда у нас закрутилось. Когда он практически умолял меня поверить в него, быть с ним, не отказываться от нас. Потому что я видела это в его глазах. Я знала, в глубине души он добрый. Какой-то частью себя я понимала, что он не тот, за кого себя выдает. И когда все случилось, я позволила всему этому проникнуть в меня и перестала верить, когда обещала, что никогда так не сделаю.

— И при всем этом он не знал, какая ты, чтобы доверять тебе?

Это была та часть, с которой я никак не могла смириться.

Однако.