Время перемен (ЛП)

— Они сообщили, что с ними связался Кейлен Уэбстер, рассказав о двух сквернословящих женщинах, заявившихся на порог его дома, которые растревожили его покой, отказывались уйти, когда он неоднократно просил их об этом, и заблокировали дверь, когда он попытался ее закрыть.

Боже мой.

Неужели Кейлен так сильно меня ненавидит?

— Кэди, я вынужден попросить тебя не возвращаться к брату, — заявил Курт. — И какую бы, — он кивнул в сторону дома, — подругу ты туда ни приводила, я должен попросить ее о том же.

— Я пыталась...

— Не нужно никаких объяснений.

Семнадцать лет назад он тоже в них не нуждался.

— Конечно же, не нужно, — пробормотала я.

— Что, прости?

— Ничего, шериф, — сказала я громче. – Уверяю вас, к Кейлену мы не вернемся.

На этот раз он кивнул, как сделал бы мужчина, если бы коснулся рукой полей шляпы, а затем грубо сказал:

— Я также попрошу тебя не устраивать беспорядков в городе.

Я уставилась на него, приоткрыв рот.

— В Магдалене у меня нет брата, который ненавидит меня так сильно, что сообщает о визите сестры, пытавшейся с ним помириться, в полицию, так что можете быть уверены, в городе у меня проблем не возникнет. Если, конечно, на «Рынке Омаров» не возражают против того, что люди едят слишком много морепродуктов.

Он посмотрел куда-то вдаль, и я пожалела, что с таким полным и абсолютным восхищением наблюдала, как на его челюсти и щеке дернулся мускул.

У него всегда была такая красивая челюсть, сильная и квадратная.

Щека тоже была далеко не непривлекательной.

Когда он не двинулся с места, я сказала:

— Есть ли еще какие-нибудь предупреждения, которые вы хотели бы сделать, шериф?

Его пристальный взгляд вернулся ко мне.

— Ты знаешь мое имя, Кэди.

— Вы здесь в качестве Курта? — спросила я.

— Нет.

— Тогда давайте оставим этот официальный визит официальным, хорошо?

— Тебя научили правильно говорить светские дамы или твой папик? — парировал он.

У меня тоже были мускулы на щеках, но ни один из них не дернулся, потому что я не стиснула зубы, как следовало бы.

К сожалению, нет.

— Возможно, было бы неразумно говорить об этом представителю закона, но если вы еще раз назовете Патрика моим папиком, я могу прибегнуть к насилию.

— Если мне не изменяет память, ты не большая любительница насилия.

— Нет, и особенно, когда его применяют, чтобы продемонстрировать торговцу наркотиками, что кое-какой крутой парень заслуживает войти в его банду, когда это совершенно претит его природе.

— Учитывая, что твоя лучшая подруга продырявила башку Лонни, должен признать, меня бросает в дрожь при мысли, что я надрал ему задницу и унизил всего за несколько месяцев до того, как он посмотрел в глаза своей подруге, когда та нажала на спусковой крючок, положивший конец его жизни.

— Полагаю, все мы на горьком опыте убедились, что Мария оказалась гораздо более проблемной, чем мы думали.

— Более, чем думала ты, Кэди. Я знал о ее криминальной истории.

— Да, конечно, Курт. Хотя, помимо всего прочего, ты не поделился этим со мной, пока не стало слишком поздно.

На его челюсти снова дернулся мускул, а затем он сказал:

— Ты знала ровно то, что тебе нужно было знать.

Я приподняла бровь.

— К примеру, тот факт, что моя лучшая подруга торговала наркотиками и была способна на убийство? — Я покачала головой. — Позволю себе не согласиться. Только ты знал это.

— Да, первую часть. Вторая потрясла меня до чертиков.

— Тогда это чувство взаимно.

— Ты навещаешь ее? — спросил он.

Этот вопрос так меня удивил, что я выпрямилась в кресле.

— Зачем мне это делать?

— Вы с ней были близки.

— Курт, она убила своего парня и торговала наркотикам.

— Ты ведь полагала, что твой парень торгует наркотиками, и с этим у тебя проблем не было.

Удивительно, как моя голова не дернулась в сторону, учитывая, что его слова прозвучали как пощечина.

— Всего секунду назад ты сказал, что я знала ровно то, что мне нужно было знать, — отрезала я. — Я думала, что знала тебя.

— Я тоже так думал.

Еще один удар.

— Это часть официального визита? — резко спросила я.

— Нет, — спокойно ответил он. — Это указание на то, почему твоя задница не должна находиться в этом кресле или где-либо еще во всем штате Мэн.

— Так, в твоем подчинении весь Мэн?

Это прозвучало язвительно.

— Если бы у меня был выбор, то, да. А когда речь заходит о тебе, я бы добавил и того больше. Но твоя задница сидит в этом кресле, так что очевидно, выбора у меня нет. Так, как насчет того, чтобы не давать мне еще одной причины приезжать сюда?

— Ты прекрасно знаешь, что мой брат засранец, — напомнила я.

— Я осведомлен об очень многих вещах, — парировал он. — Как и о том, что проблемы следуют за тобой как тень.