Время перемен (СИ)

Что происходило дальше Ветал с Максом так и не узнали. Пушечных дел мастер увел их в отдельную комнатку, где их ждала большая кринка с молоком, тушеные овощи и сыр с хлебом. Всему этому парочка экскурсантов несказанно обрадовалась! Кушать они должны были в специальной столовой для землян, но где эта столовая находится, и чем в ней кормят — было совершенно непонятно.

Николай Иванович разлил молоко по глиняным кружкам и предложил начинать обедать.

— Когда вы шли сюда, наверняка думали, будто мы тут производим старинные пушки по древним, никуда не годным технологиям. Верно?

Ветал с Максом послушно закивали головами и продолжили уминать сыр с овощами.

— Но это было бы глупо! К тому же, каким древним? На Руси первые пушки делали из дерева. Заряжали их битыми горшками и выстрелить они могли всего один раз — после этого ломались.

В Европе первые литые пушки формовались вокруг сердечника, после удаления которого оставалась цилиндрическая полость. Только в середине XVIII века изобрели другой способ: отливать массивную чушку в форме ствола, а потом высверливать канал. Так достигалась большая прочность и более точное калибрование.

— Николай Иванович, я так понимаю — это тоже устарело? — с набитым едой ртом спросил Максим.

— Конечно! Хорошие, современные стволы для пушек делаются по совершенно другой технологии!

Орудие отливаются вокруг сердечника, который охлаждается циркулирующей в нем водой. Слой расплавленного железа вокруг холодного сердечника застывает первым. По мере того как остывают внешние слои, они осаживаются вокруг внутренних слоев и сжимают их. Напряжение металла делает орудие по настоящему прочным, и давление взрыва более равномерно поглощается всей толщей металла.

Кроме того, мы нашли в Мглистых горах никель, и делаем стволы не просто из отличной стали, а из жаропрочного сплава! Сплав, правда, фиговенький, но на безрыбье и рак рыба — артиллерист девятнадцатого века на такую пушку молился бы! Легкая, надежная, мощная.

— Может она еще и стреляет очередями?! — пошутил Ветал.

— Виталик, мы вообще-то не на Земле находимся, а черт знает в какой заднице. Снаряды нам недоступны — для этого необходима развитая индустрия. Мы пробовали разные варианты, но пришлось остановиться на классике — дульное заряжание, пороховой запал. Снаряд, пыж и заряд находятся в одном холщовом мешочке, пропитанным жиром.

Пушкарь шомполом забивает заряд в ствол. Рядом с запальным отверстием в задней части пушки находится специальный шип — он разрывает мешочек. После этого в запальную камеру насыпаем порох, поджигаем — и бабах! Теоретически, тренированный расчет может производить выстрел каждые десять секунд. Но это — в теории.

Диаметр ствола — 12 сантиметров. Это очень много! Но пушки рассчитаны на стрельбу крупной картечью и мощного порохового заряда не нужно.

— Николай Иванович, как не нужно мощного заряда? Нужен мощный заряд! — удивился Максим.

— Макс, включи мозги. Мощный заряд кидает артиллерийский снаряд на много-много километров вперед. Здесь такая мощность нафиг не нужна. Нам нужно картечью выстрелить так, чтобы на расстоянии сто пятьдесят — двести метров ломался любой, даже самый сильный магический щит. Это совсем не сложно и мощного орудия не требует.

Виталик невольно улыбнулся. Его коллега все еще мыслил категориями мира Земля, где дальность стрельбы нормальной пушки измерялась километрами. Для мира Иглы эта скромная машинка, которую Николай Иванович никак не хотел признавать мощным орудием, была чем-то сродни ядерной бомбе.

— Конструктора наладили производство нормальных артиллерийских лафетов. Ствол можно поднимать-опускать рычажком, передвигается пушка конной парой. Можно и одним конем, но он устает быстро — проверяли.

— А по горизонтали перемещение?

— Для этого требуется система компенсации отдачи при выстреле — откат. Выстрел толкает орудие назад, и оно отъезжает на колесах. Если делать горизонтальную развертку — лафет ломается после первого же выстрела. Но на лапе лафета есть ручки — можно крутить орудие ими. Главное — крутильщик здоровый должен быть.

Еще. Ядра мы делаем, но мало. Летят они далеко, но точности почти нет — ствол без нарезов.

— Нормально. Есть какие-то неразрешимые проблемы?

— Проблемы были раньше, но мы их решили. Орден дал план — 150 орудий до конца месяца, мы с ним справляемся. Все хорошо.

— Получается — нечего нам здесь делать?

— Так и получается. Раньше бы приехали — нашли работу, а сейчас мы работаем четко. Никакого вмешательства не нужно.

— Это хорошо. Николай Иванович, последний вопрос и мы побежали: что за хмыри в зале сидели, неужто маги? — очень заинтересованно спросил Виталик.

— Это адепты Железного ордена, огневики — сидят перед котлом и плавят металл. А как мы, по-вашему, сплавы будем делать? Еще одну Мартеновскую печь строить? Надолго магов не хватает, но впятером одну отливку делают, хоть и с трудом. И на том спасибо!