Время перемен (СИ)

Но мир начал плыть и меняться, искажаясь, будто подёрнутый дымкой! Его гротескные и отвратительные формы стали приобретать более привычные очертания… Чудовищные твари, мириады которых на всех парах мчались к Страннику, внезапно исчезли, растаяв как туман. Ужасные душераздирающие крики и вопли, что подобно грому прокатывались по искажённому миру, затихали, а фиолетовый с примесью кроваво-красного оттенок космоса чернел… Вновь стали появляться звёзды, эти милые сердцу холодные белые искорки. Повсюду, куда ни кинь взгляд, загорались яркие белые огоньки, и с каждой секундой их становилось всё больше!

А Император кончился в агонии и судорогах посреди меняющегося мира – его перстень искрил, а рука была окутана разрядами, которые всё никак не утихали, испепеляя плоть! И он кричал. Единственным звуком, который всё ещё продолжал существовать, был его безумный крик! И это был крик боли!

А мир всё менялся. С каждый мгновением в нём оставалось всё меньше и меньше от искажённой Бездны, и было всё больше от привычного космоса. Щупальца сопротивлялись, боролись, всё ещё простираясь во все стороны. Безобразные омерзительные куски плоти, бешено извивающиеся и трясущиеся, они стремительно тянулись к Страннику. Они истончались и таяли, исчезали, но всё-равно тянулись к нему. Ад не желал выпускать свою жертву, жертву, душа которой должна быть поглощена. Достаточно лишь одного касания щупальца – и всё будет кончено!

Всего десять километров!

Жизнь едва теплилась в Страннике. Последняя искра, но и её скоро не станет… Сознание уже померкло. Ему не спастись…

Восемь километров!

Десятки и сотни щупалец со всех сторон несутся к почти уже умершему человеку. Гигантские горы плоти, стремительно преодолевающие невероятные расстояния. Щупальца диаметром с планету, усеянные омерзительными наростами, когтями, чудовищными пастями и глазами…

Пять километров…

Мир уже почти завершил метаморфозу. Все звуки исчезли, звёзды на своих местах, даже невероятный адский жар отступает. И это странное неприятное, непередаваемое чувство чего-то неизъяснимо чужого и опасного, от чего нельзя ни спрятаться, ни спастись, сменяется спокойствием.

Пятьсот метров!

Последний рывок – и щупальца настигнут Странника, которого жизнь уже почти покинула. Они окружают его, разевают свои ужасные пасти, готовясь поглотить, свиваются вокруг, точно клубок змей, но…

Волна искажения! Весь мир подёрнулся рябью, точно вода на ветру! Волна всё возвращается на свои места! Последними появляются Меридиан, Левиафан и вспышки приближающегося сражения двух армад!

Щупальца ещё быстрее устремляются к человеку… и проходят сквозь него, истончаясь и тая!

Бездна осталась позади! Император и Странник вывалились из неё в нескольких сотнях тысяч километров от Левиафана, всё ещё державшего в силовой узде планету, начавшую медленно преображаться…

И всё затихло. Резко и сразу. Тишина обрушилась на них, подобно горе, придавив своим монументальным безмолвием. Она вновь царила вокруг. Тьма, холод и тишина. Родной космос во всей его суровой, неприветливой, но столь желанной красоте.

И Странник, не подавая признаков жизни, медленно уплывал прочь…

Император, всё же сумевший справиться с разрядами, посмотрел на своего поверженного врага. Посмотрел надменно и с презрением.

«Я же говорил, что убью тебя, смертный, вырву твоё сердце. Глупая марионетка! Ты – не чета мне! А теперь пришло время для финала. И когда я добьюсь своего, то уже никакая Завеса меня не удержит», – подумал ящер. Руку свело от боли… Император оскалился: «И это всё, на что ты оказался способен? А метил так высоко», – презрительная ухмылка скользнула по его лицу. «А теперь ты всего-лишь труп. И воскреснуть уже не выйдет. Бездна выпила все твои силы», – ящер отвернулся, устремив взор к Левиафану…

Холод. Пронизывающий насквозь. Невероятный. Обжигающий. Такой, что способен, кажется, заморозить моментально что угодно – даже самое жаркое солнце.

И тьма. Абсолютная. Всеобъемлющая. Тьма, в которой нет ничего, кроме… холода?

«Пришло время для жертвоприношения», – беззвучно, будто разговаривая с самим собой, произнёс Император. Взор его, обращённый к гигантской космической станции ящеров, запылал, и в ментальную сеть по секретному, созданному самим Императором и подвластному только ему одному, телепатическому каналу он сказал: «Левиафану – протокол «Адский посланник»! Пробудить, пожиратель миров! Яви себя этой реальности и сокруши её!»

Это было послание. Послание к тому, что было сокрыто в самом сердце Левиафана и созревало в тайне ото всех многие годы. Даже для ящеров оно осталось незамеченным. Но теперь было готово совершить то, что приказал Император. Не предусмотренное создателями станции, но привнесённое давным-давно агентами хаоса, искажённое демоном сознание Левиафана! Демоническое сознание! И теперь оно пробудилось!