Время перемен (СИ)

«Естественно, примете», – довольно отозвался Советник, а в его мыслесфере мелькнули цвета превосходства. «Тогда слушайте – через один стандартный планетарный цикл вы активируете генератор и вернётесь вместе с войсками на флагман. Если вы это сделаете, то можете считать, что искупили свою вину. Если же нет… Я решу, что с вами делать».

«Слушаюсь», – ответил Хо’раас, и мыслесфера Советника тотчас исчезла, оставляя Ревнителя в глубокой задумчивости. Он стоял на краю лагеря, разбитого посреди пустыни с одной единственной целью – обеспечить защиту резонансного генератора, и наблюдал за слаженными, предельно чёткими и точными действиями воинов, перемещениями техники. И тревога закрадывалась в сердце Ревнителя – он сам как никто другой осознавал всю глубину своей вины, тяжесть своего греха. За то, что он не выполнил свой долг, он должен был предстать перед Блюстителем Духа и Девятью Регентами. Должен был предстать перед ними, чтобы они осудили его, назначив единственно возможную меру наказания – смерть. Но почему Советник сказал то, что сказал? Разве в его власти принимать такие решения? Разве он имеет право вторгаться в то, что является прерогативой Синода Девяти Регентов во главе с Блюстителем Духа? Или у него есть высочайшее разрешение? Только в этом случае он может… Что ж, он выполнит приказ советника и защитит генератор, а затем активирует его! Он отразит все атаки еретиков и нечестивцев, а их самих предаст смерти! Только тогда он сможет искупить вину! Хотя нет! Свой грех он сможет искупить только когда отыщет падшего командора, чтобы лично доставить его к судьям и привести приговор в исполнение!

Ревнитель смотрел за горизонт, в пустыню, туда, где занесённый тысячелетними песками, покинутый хозяевами, пробуждался ото сна великий древний город. В свете заходящего солнца глаза Хо’рааса сверкали неистовым фанатичным огнём…

Столовая школы Шеффилда повидала многое, ведь была так же стара, как и сама школа. Ученики всегда обедали здесь – и в 1914 году, когда началась первая мировая война, и в 1917 – в год великой революции в России, так круто изменившей её жизнь. Пользовалась столовая популярностью и во времена Великой Депрессии, когда у многих и денег-то на еду не было. Так же стабильно она работала, когда разразилась Вторая мировая война и после неё. Эти стены помнили возгласы ликования и вздохи печали, сопровождавшие космическую гонку США и СССР… Многое повидали на своём веку школа и её столовая. Были у столовой периоды расцвета и упадка. И, как это обычно водится, всё зависело от таланта и мастерства людей. В данном случае от уровня владения поваров кулинарным искусством. К сожалению, на протяжении последних лет оно оставляло желать лучшего, из-за чего ученики не очень-то охотно торопились в столовую за своими обедами, предпочитая изощрённой кулинарной пытке не менее изощрённую пытку интеллектуальную – в библиотеке или на дополнительных занятиях. Проблема была в одном – во время обеда второй вариант был попросту невозможен, из-за чего несчастным детям приходилось с мученическим выражением на лице вкушать малопригодные в пищу яства, либо делать вид, что они их вкушают. Из-за этого по школе ходило великое множество самопальных анекдотов про школьную столовую, как правило, высмеивающих качество тамошней стряпни… А паштет, на приготовление которого иногда отваживались повара (один раз в неделю, строго по расписанию), уже давно стал притчей во языцех и именем нарицательным, снискав себе сомнительную славу наихудшего блюда из наихудших, которые когда-либо готовил человек на планете Земля.

Однако подобная слава столовой не останавливала тех учеников, которые хотели во время перемены спокойно побеседовать с друзьями не в узких и шумных коридорах школы, а с относительным комфортом – в просторной и чуть менее шумной столовой, сидя на удобном стуле за столиком. Таковы были и стражницы завесы – они только что расположились за одним из столиков и теперь ожидали прибытия ещё одного человека – Метта Олсена, который не заставил себя ждать – едва зайдя в столовую, он тотчас заметил подруг и помахал им рукой, направляясь к их столику, лавируя между учениками.

- Ну вот, все в сборе, – довольно констатировала Ирма, отхлебнув сок из стакана. Он был пригоден в пищу, в отличие от остального, что готовили здешние повара. Наверное потому, что они вообще не имели к соку никакого отношения – его закупали у фирмы-производителя. Со всех сторон на группу друзей накатывал, словно прибой, шум голосов – ученики тихо переговаривались, либо болтали в полный голос, смеялись, а иногда что-то выкрикивали. В последние два дня у них главной темой разговоров были вовсе не будничные заботы или малые мирские радости, а событие, потрясшее весь мир – заявление президента Российской Федерации, сделанное им на прошлой неделе.

- Какое занудство, – нахмурилась Корнелия. – У них что, больше тем для разговоров нет? Только и слышно «Путин то», «Путин сё», да «параллельные миры»…