Время перемен (СИ)

Удостоверившись, что всё в порядке, у всех оружие готово к отражению внезапной опасности, я повёл отряд к выходу с Бара.

«Долговцы» на границе Свалки и Бара, уже успевшие после выброса и гона прийти на свои дежурные места с базы группировки, проводили нас хмурыми взглядами и готовым к бою оружием в руках. Вид которого и грозные, небритые лица его хозяев отнимали у каждого проходящего через блокпост всякое желание вести себя вызывающе и вообще заговаривать с «чёрно-красными», как ещё называют «долговцев» за цвет их комбинезонов.

Пока от взора «чёрно-красных» нас не скрыла густая растительность — невероятно огромные листья на кустарниках, растущих возле дороги, — я остро ощущал на затылке неприятный зуд. Так обычно бывает, когда кто-то пристально смотрит на меня. «Смотри глаза не сломай», — мысленно сказал я «долговцу», почему-то так внимательно следящему за мной. Хотя они на всех кроме «своих» так глядят — мол, заразу всякую разносите, радиоактивные вы и если вдруг начнёте превращаться в контролёра или снорка — пристрелим на хрен!

Глазам предстали огромные кучи из различного радиоактивного мусора и одиночные брошенные строения.

Внезапно заморосил дождь. В Зоне так бывает — секунду назад не было, а сейчас — бац! Я одной рукой надел на голову большой капюшон и посмотрел на небо. Оно было обычным — те же тяжёлые свинцовые тучи низко нависали над головой. Это небо Зоны действовало как-то угнетающе на человека, нельзя долго смотреть вверх — говорят, можно сойти с ума. Не знаю, правда это или байка, но ставить эксперименты на своей жизни мне никогда не хотелось. Тем более что, смотря на небо, я действительно испытывал необъяснимое чувство тревоги и ощущение ментального давления.

Внезапный порыв ветра отклонил десяток капель дождя с первоначального вертикального курса полёта, и они попали мне на лицо. Я вытер рукавом дождевую воду и ещё больше надвинул капюшон. «Прекрасным» аккомпанементом к дороге являлся непрерывный треск счётчика Гейгера, предупреждающего о высоком уровне радиации. Хотя на Свалке — скоплении радиоактивного мусора — остовов старых машин, советской техники и различного рваного тряпья, в которое, к слову, так любят кутаться контролёры и бюреры, — высокий фон не такая уж и редкость. Всем известно, что железо прекрасно впитывает в себя радиацию. А железа на Свалке было полным-полно, на каждом шагу какая-нибудь дверца от холодильника или гаечный ключ. Я уж не говорю про кладбище старой техники, которое нам предстояло вскоре миновать, или про брошенные вагонные составы.

Всё это вместе — небо, хмурая погода, моросящий проливной дождь, треск дозиметра и тёмные от сырости строения и кучи мусора — очень отрицательно действовало на психику. И угнетающе на настроение. Хотелось плюнуть на всё и вернуться в бар, в тепло, где есть еда и тебе ничего не угрожает.

Но делать было нечего — нужно было идти вперёд — вывести целыми двух туристов и отработать деньги. Это я так сказал, что не буду горевать, если вдруг мои ведомые погибнут. Плакать, как я изначально выразился, конечно, не буду, но осадок на сердце у меня останется. Грустно будет потом осознавать, что не уберёг людей, причём не в самом опасном месте Зоны. Свалка, Кордон — это уже почти что Большая земля, мир без аномалий, монстров, постоянных опасений за свою жизнь и прочего дерьма, которого в Зоне в течение каждого рейда собираешь море. Эх, на хрен я вообще сюда припёрся?.. Дураком был, грех говорить молодым — полгода всего прошло. Просто дураком. Не осознавал, что там, за Периметром, у меня была настоящая жизнь. Сбежал сюда от монотонности дней, однообразия и рутины и расплатился за глупость.