Время перемен (СИ)

- Подробности меня не интересуют! — жёстко отрезал я. — Мне это нужно было узнать, чтобы убедиться, что вы ненормальные экстремалы-туристы, которым некуда девать денег. Хотя про последний пункт я, пожалуй, загнул.

- Вы нам поможете выбраться отсюда? — меланхолично спросила девушка, смотря на меня широко раскрытыми, влажными глазами и хлопая ресницами (прям как тот Кот из «Шрека»). — Пожалуйста! Мы уже здесь…

- Так, тихо! — Мне пришлось перебить девушку, потому что она срывалась на визг и у неё, кажется, начиналась истерика. Ещё мне соплей и хищников здесь не хватало. — Обо всём по порядку! То есть вы хотите, чтобы я, отменив все запланированные дела и потеряв немало денег, вёл вас к Периметру? Потратив целый день (ответом мне послужили неуверенные кивки головами)? А вы не слишком ли обнаглели? А?

- Мы заплатим!

- Вот это другой разговор! — Я одобрительно кивнул головой. — Но сомневаюсь, что вы располагаете необходимым количеством средств для оплаты моих услуг.

- Вы ошибаетесь! — Очкарик скинул свой пижонский рюкзачок, расстегнул и стал что-то искать.

Пока он искал, чем меня задобрить, я, положив руку на ствол автомата, осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что мне и моим будущим клиентам ничего не угрожает. Ишь, как поднялся, — с утра был вольным бродягой, а теперь у меня уже клиенты. Бизнесмен, итить!

- Вот, возьмите, пожалуйста. — Парень протягивал мне пачку денег.

Я принял её и пересчитал. Тридцать две тысячи российских рублей. Довольно-таки неплохо!

- Хорошо, я согласен довести вас до Периметра. — Я бесцеремонно засунул оплату за ещё не готовую работу себе в рюкзак. — Но мне непонятно одно: почему вы, если это было у вас с самого начала, не приобрели себе защитный костюм получше? Хоть и поношенный, но наверняка он бы был всяко лучше того угэ, что на вас надето.

- Во-первых, что дали, то и надели, не кочевряжились, а во-вторых, даже я понимаю, что трясти в зоновской среде деньгами — опасно для здоровья и жизни. — Очкарик весь сиял — наверное, от мысли, что скоро выберется из Зоны и вернётся домой. Я бы на его месте так преждевременно не радовался…

- А головенка-то немного варит! — похвалил я парня, отчего тот зарделся как рябина в конце августа — наверное, думает, что заслужил похвалы от матёрого охотника за артефактами. — Но если бы проводнику чуть больше деньжат подкинули, чем изначально обещали, — он бы понял и вам нормальные костюмы дал. Ну, раз главный вопрос решён, то давайте знакомиться. Моё прозвище — Кекль. И не как иначе.

Не особо люблю своё прозвище — по-дурацки оно звучит. Но клички, как и родителей, не выбирают. Как нарекут тебя старшие по опыту товарищи, так и будут тебя все и всегда звать. Прозвища в Зоне дают только за совершённые поступки, причём не важно — достойные или нет. Ещё за привычки — например, если человек любит пить кофе, его, скорее всего, назовут Кофеинщиком или Сердечником. Но никогда за фамилию — Зона — не школа! Мне, например, прозвище дал мой учитель и вот за что: существует редкая, но не обладающая никакими удивительными свойствами аномалия — «глухомань» называется. У неё есть две особенности: первая — образуется она только в направлении с севера на юг. И вторая — если один человек встанет с восточной стороны аномалии, а другой — с западной, то первый не будет слышать ничего с западной стороны из-за преграды — аномалии, а второму будет прекрасно слышно первого.

Обнаружить «глухомань» может далеко не каждый — аномалия испускает очень слабые звуковые колебания и услышит их человек или же нет — зависит от остроты его слуха. В тот раз я что-то улавливал, но не придал этому особого значения, а когда решил хотел спросить у учителя о странном звуке, тот уже начал «воспитательные меры».

Артефакты, которые производит «глухомань», — «глушителями» называются, тоже не обладают никаким чудотворным свойством, разве что могут чуть-чуть снизить для человека звук разрыва гранаты.