Время перемен. Том 2 (СИ)

Справа показалась очередная деревенька из восьми домов с тремя большими хлевами, вокруг которых паслись овцы. Легат сделал знак взводному и съехал с дороги. За ним отправились двое наёмников. Рядом со стадом никого не было, древний спешился, и, набрав воздуха в лёгкие, крикнул:

— Хозяин?!

Звук его голоса разнёсся над полями, но сначала ничего не происходило. Потом зашевелился стог сена поблизости, и из-за него вылез пастух с кнутом в широких, грязных сапогах и грубой куртке из овчины, в шерсти которой застряла солома.

— Чего кричишь…те? — поправился крестьянин.

— Овец твоих хочу посмотреть. Думаю разведением заняться в далёком краю. Ваша животина, кажется, хорошо там приживётся.

— Вы пастух чтоль? — удивлённо воззрился парень.

— Купец. Пастухов у меня на фермах хватает.

Простолюдин тряхнул головой, окончательно просыпаясь, обернулся к хижинам и крикнул:

— Бать! Эй, бать, тут пришли!

В пятой слева холупе отворилась дверь, и оттуда вышел бородатый крестьянин в грубой льняной рубахе. Он ёжился от холода и бросил полный раздражения взгляд на гостей, но, увидев, кто перед ним, поклонился:

— Желаю здравствовать, господа. Чем могу служить?

— Овец нам надобно посмотреть. Может статься, и купим парочку.

— Купите? Отчего же, смотрите. Сын, кажи стадо господам.

Древний сам стал осматривать овец одну за одной. Пастух брёл рядом и вмешивался, если очередная овца убегала. Пока молодой ловил особо ретивых, легат успел незаметно насыпать порошку на траву и втереть его в дёсны паре-другой овец, якобы он смотрит их зубы.

Пару минут спустя из хижин повысыпали ребятишки и стали бегать вокруг, разглядывая его и солдат.

— Братку, братку, кто это? — привязалась к пастуху девчонка лет шести.

— Купец, — односложно ответил парень.

— Вы купец? — она посмотрела на легата с таким неподдельным интересом, будто перед ней стоял бог.

— Да, я купец, из Татмера.

— Где же это? Я только Рынду знаю. И ещё Холвинд.

— Далеко, — улыбнулся легат, — За Холвиндом.

Остальные дети облепили наёмников и разглядывали их доспехи. Один, в мгновение ока взобравшись на телегу, осторожно потрогал лезвие протазана.

— Молока с дороги? — вопросила у Александра укутанная овчинной накидкой немолодая уже женщина.

— Спасибо. Может, бойцы мои не откажутся.

И действительно, пара человек выпила по кружке, а крестьянка разбогатела на пару медяков.

Древний выбрал трёх овец и отвёл в сторону:

— Сибальт, привяжи этих к остальным.

Новобранец схватил двоих руками, а третью подгонял ногой. Она сделала пару прыжков в сторону, но попалась в руки другому наёмнику, и вскоре её привязали к остальным овцам и коровам, что плелись за отрядом.

— Сколько я должен за овец? — спросил легат у бородатого.

Древний заплатил, не торгуясь, одним прыжком взобрался в седло и опять выехал на дорогу.

Ребятишки до последнего кружились вокруг отряда, пока бородатый не шикнул на них и не загнал в дом. И в этот раз никто ничего не заподозрил. Иногда ловкость рук и немного удачи приносит плоды, гораздо большие, чем целая дивизия.

С ним поравнялся взводный, как всегда внимательно осматривающий окрестности. С полминуты он лениво болтался в седле, пока не спросил:

— На кой чёрт тебе эта живность?

— Разводить хочу. Думаю открыть пару ферм близ Лигоса, когда будем возвращаться.

— Взял бы на обратном пути, они только ребят тормозят.

— Обратно мы пойдём другим путём.

— Как скажешь.

— Взводный, ты никогда не думал обзавестись семьёй?

— Зачем?

— Представь, ты возвращаешься в Татмер, но не в казарму, а в свой дом с тёплой постелью, женой и ребятишками, которые тебе рады.

— Из двенадцати месяцев в году я провожу в Татмере лишь один. Остальные в дороге. Смысл?

— Осел бы, бросил эти путешествия, ты ведь не молод.

— Чем же зарабатывать?

— Не знаю. Муштрой солдат, или ещё что подвернётся.

— Думаешь, я не пробовал? Кем я только не был после второй войны. Но тёпленьких местечек на меня не хватило, а за работу каменщика не всегда платили. Вот и пришлось снова податься в наёмники. А сейчас… Не думаю, что смогу долго сидеть на одном месте. Знаешь, с годами я многое понял.

— Ты был каменщиком? Интересно. И что же ты понял?

— Здесь от меня больше всего толку, пользы. Почти все мои знания — про походы. Как разбить лагерь, как не натереть ноги, где достать воды, что нужно, чтобы быстро и хорошо поставить гуляй-город. Я на своём месте. Пол жизни я искал, хотел уйти от войны, хотел лучшей доли, пока не понял, что лучшая — эта.

— Вот как? Но ведь может случиться внезапная стрела, или банда разбойников, слишком большая, чтобы один взвод управился с ней. Или вас наймут на войну, где вы схлестнётесь с такой же баталией. И дорога тоже порой не сахар.