Время перемен

  - Relevoloti vetus era vita, vindicares flagutare infortunum sitra calomistum in aeternum...(Пресветлая мать, убереги просящего от бед и зла навеки...) -

  Эти строки дались труднее, приходилось напрягать память, вспоминая отдельные слова. Знание языка все еще не вернулось. Видимо силы было недостаточно.

  Молитва подходила к концу, палочки дотлевали, травы в плошке давно прогорели, а вода стояла себе спокойно без изменений. В каком-то порыве, уже произнося последнюю фразу, потянула руку к благовониям. Пальцы будто бы дернуло легким разрядом тока, а потом полился тоненький ручеек неземной легкости. Слова закончились, но я не убирала руки. Сила то текла, то сочилась по каплям, пока пальцы словно бы не оттолкнуло прочь. Что ж - хорошего помаленьку!

  Теперь можно было нормально встать, убрать все обратно в сумку и, натянув штаны и сапоги, выйти из комнаты.

  Открыв дверь, я поняла, что меня поместили в пристройке к дому. Н-да... Отблагодарили спасителей - запихнули едва ли не в чулан. Тут же буквально в трех шагах начинались грядки с какими-то овощами, на которых копался сухой, как палка дед, и такая же тощая деваха, подоткнув за пояс подол. Видно с этих силушки вдоволь попили. Наверное, в деревне действительно никого не осталось, к кому бы неведомая тварь не присосалась.

  Постояв немного, и наблюдая как тощий зад в цветастой юбке, удаляется от меня, а мосластый старческий в вытертых штанах приближается. Дед работал небольшой тяпочкой, взрыхляя и подгребая к корням растения землю, а деваха, дергала сорняки.

  Чтобы обратить на себя внимание, я покашляла, а потом, не дождавшись ответа, спросила:

  - Уважаемые, вы жреца Ярана Малеила не видели? Не знаете где он?

  Сначала обернулась девушка, на ее истошный крик и дед. Кот, что дремал на заборе, кубарем слетел вниз, переполошив кур в загородке. Те с кудахтаньем кинулись в рассыпную. Во все стороны полетели перья.

  Старик воинственно замахнулся инструментом и с неожиданной для возраста резвостью сиганул через насаждения, чтобы защитить визжащую девицу.

  - Изыди упырица! Прочь к Чернобогу! Заклинаю тебя именем Пресветлой Лемираен и Благослвавенного Отца!

  Ничего себе реакция на вопрос! Нет, я конечно все понимаю, но чтобы та-ак! Деваха голосила на всю округу, как пожарная сирена, периодически переходя с визга на ультразвук. Кот, метавшийся в курятнике, добавлял переполоха.

  Едва я шагнула вперед, девушка усилила звуковую волну еще на десяток децибел, заставив попятиться. Ну их! Неврастеники какие-то!

  Осторожно глядя на парочку судорожно сжавшуюся у забора, я боком прошла до калитки, и там наткнулась на спешащего на шум Лорила (братьев я как всегда отличила по лентам - его темно-синие поддерживали безупречно заплетенные бледно-золотистые волосы). Квартерон, увидев меня, тоже сначала вздрогнул, а потом, ухватив за локоть, потащил обратно в пристройку.

  - Ольна, ты бы пока на люди не выходила, - попросил он меня, закрывая дверь. - Население здесь и так пуганое, а тут ты еще - испытание для крепких духом.

  Я обиделась.

  - Знаешь Лорил, - принялась выговаривать ему. - Я, конечно, не красавица, но и на чудовище не похожа, чтоб, завидев меня, люди орали как ненормальные! Не моя вина, что я крупная и у меня шрам на лице...

  На что квартерон, ни слова не говоря, отцепил с пояса кошелек и достал небольшое отполированное серебряное зеркальце. Я посмотрелась... Ох, мать моя женщина, роди меня обратно! Теперь ясно чего деваха так заорала. То, что волосы, сбитые едва ли не в колтун, торчали дыбом - пол беды. А то что я была бледная до синевы, и с сиреневыми кругами вокруг глаз, словно месяц не жравший упырь - это да! Всю картину довершали глаза, белки которых полностью залило алым - сосуды от перенапряжения полопались. Кроваво-красный взгляд продирал до костей. А уж все вместе!..

  Даже я, привыкшая к ужасам телевидения, увидев свое отражение, вздрогнула.

  Вернув близнецу зеркало, холодно сказала:

  - Передай Бриану, что я на ногах, и мы к обеду можем покинуть деревню.

  На мои слова Лорил лишь пожал плечами и вышел.

  Когда я застегивала стегач, ко мне залетел Морвид.

  - Ольна, - начал он с порога, но я перебила его.

  - Все порядке. Мы можем ехать.

  - Но...

  - Богиня дала мне силу, так что...

  - Так что это временно! - рявкнул жрец. - На займе жить нельзя!

  - Бриан сказал - надо ехать. И мы едем. Чего еще не устраивает? - ответила я, затягивая завязки на рукаве.

  - Много ты о Богах знаешь! - взвился тот, но, видя непроницаемое выражение лица, махнул рукой. - Твоя богиня - твои проблемы! - вылетел вон.