Время Полицая (СИ)

- С этого момента мы одна семья.

- Кобра... Кобра...

Его голова в блаженстве опустилась на грудь цыганки, он застонал от неземного наслаждения. Кобра погладила его бобрик на затылке и убаюкала:

- Я вытащу тебя, мальчик мой, не бойся. Мы вместе. У тебя есть я - у меня есть ты. Мы качаем на руках Вселенную. Капли звезд тают на наших ладонях. Аромат травы застыл на губах. Мы легче птиц, быстрее света, ты и я…

Время остановилось. Неизвестно, как долго Вадик дремал руках Кобры. Вернувшись на круги своя, он понял, что больше не лежит на ее груди, а сидит напротив. По-турецки. Ее лицо было прекрасно. Самое простое и красивое лицо на свете. Кобра улыбалась.

- ...Боже, кто ты?

- Я не Боже, - сказала она, облизнув мягкие губы.

- Мишке тоже было хорошо, когда он отдавал тебе душу?

- Ревнуешь? – Кобра удовлетворенно улыбнулась.

Вадим пожал плечами:

- Естественно.

- Это прекрасно. Ну, и что ты намерен попросить?

- Ничего.

- Договор есть договор. Проси.

- Не знаю. Что дашь, то возьму.

- Милый мальчик, - похвалила цыганка. - Оставайся всегда таким - у тебя все получится. Выбирай, Чапаев. Я могу вернуть тебе сумку с деньгами, Настю или все остальное.

- Все?

- Абсолютно. Кроме твоей маленькой невесты и свадебного путешествия.

- Ясно. - Вадик задумался.

Пока он размышлял, Кобра засмеялась.

- ... Что-нибудь не так? - спросил он.

- Мне нравится твой выбор, - сказала она.

- Но я ещё не выбрал.

- Всё давно решено.

- Настя?

- Мне по душе твоя маленькая слепая воровка, - кивнула Кобра. - Нимфа с незаметным пушком над губами... Бери ее, Чапаев. Бери и бабки свои, черт с тобой, - на Балтийском вокзале, семнадцатая камера хранения, закодирована ее днем рождения. Устрой маленький праздник своей маленькой воровке, покажи ей сказку. С папиным мешком получится реальный праздник, да? Нормально вам будет, вот увидишь. Но не дай божок, Чапаев, - слышишь?

- Что?

- Не дай божок, ты захочешь её больше, чем меня. Я тебя и в Африке достану. И ты снова потеряешь все свои потроха. Так-то, цыпа моя, так-то.

- Где ее искать?

- В Университете. Филологический факультет, второй курс.

- Немецкая группа?

- Точно.

- Она же полгода как не учится.

- Полгода?! – Кобра засмеялась. - А ты не заметил, Чапаев, сегодня кое-что изменилось. И всего-то за полдня.

- Заметил.

- Будешь на вокзале забирать сумарь - купи два билета до Таллинна.

- Зачем?

- Затем, что я так хочу.

Силы оставляли Вадима. Беседа с ведомой высосала столько энергии, что сознание начало угасать.

- Ты не против, если я прилягу? - спросил он.

- Ложись. - Кобра опустила его на снежную перину и продолжала говорить до тех пор, пока он не отключился: - Насте Таллинн понравится. На каждом повороте - гномы. Ты же знаешь, Таллиннские улочки имеют совсем другое измерение. Тебе надо сбежать из Питера. Смени обстановку. Своди девчонку на концерт в Нигулисте, послушайте орган... Ты когда-нибудь заходил в Нигулисте?

- Никогда.

- Тем более. В Нигулисте хорошо приходить зимой: на улице мороз, светит солнце, в соборе тоже не согреться - заходишь, а изо рта валит пар. Поднимаешь глаза и смотришь на небо сквозь маленькие узкие стекла. Где-то там наверху сидит органист. Растворись в лучах застывшей музыки и ледяного света... Послезавтра в Нигулисте - "Искусство фуги" Иоганна Себастьяна Баха, играть будет Август Яола, если, конечно, парня не убьют - много кто на него зуб точит, - человечишка так себе, паршивенький, а играет гениально. - Кобра внимательно посмотрела на Вадика, тот чуть дышал. - Запомнишь? - спросила она, улыбаясь ему вслед: - Август Яола.

- Август Яола, - прошептал Вадим, глядя в глубокие - черт ногу сломит! - глаза цыганки, нависшие над ним словно бездна. Наконец, он понял, что... растворяется в этой черной, бездонной стихии, всецело овладевшей его душой, теряя сознание и чувства.

- ... Кто убьет Августа Яолу? - бестолково произнес он, прежде чем исчезнуть в темноте: - Кому это надо?

11

Уделив столь пристальное внимание Вадику Романову, Кобра, однако, не посвятила ни минуты своего земного времени такому парню как Полицай. Поэтому в невидимой рулетке питерских метаморфоз этот парень принимал участие, можно сказать, случайно. Никакого предварительного согласия располагать своим богатырским телом и кое-каким сознанием в ненавистном Ленинграде, городе жидов и фраеров, Полицай не давал. Тем не менее, чувствовал он здесь себя неплохо, у него всё было, и все было хорошо: всемогущий папа, несколько иномарок, счета в швейцарских банках и пудовые кулаки, с которыми Пол, как говорят, "попал в струю", ибо в 91-м кулак составлял все: и икону, и зарплату.

Обычно сильные или просто большие люди являются отменными добряками и паиньками. В противном случае, они рискуют сгореть заживо. Полицай составлял счастливое исключение, ибо обладал даром совмещать мощь героя Эллады с характером пустынного шакала, что красноречиво отражалось в его удивительном взгляде: голубом и испепеляющим до мозга костей. Дожить при таких природных задатках до тридцати одного года, не получив от снайпера пулю, - само по себе подвиг.