Время Полицая

– Где ты служил? – помог Вадим.

– В Венгрии.

– Ну, и кто был твоим старшиной?

– Полоцкий, – Добрые глаза Мини ошарашено округлились.

– Как его звали?

– Полицай.

– Ну и как он, по-твоему, мог сюда попасть?

– Никак.

– А Осю помнишь? Осю Блана…

– Конечно.

– "Когда-то в утренней земле была Эллада", – да? Высоцкий, "чуть помедленнее кони, сгину я, меня пушинкой ураган сметет с ладони…"

– О, черт! Это финиш…

– Вспомнил? Классно нас разыграла Кобра?

– Ты Вадик Романов?

– Ага.

– Но как?! – Миша уставился на армейского друга.

– А это у нее надо спросить. Она обещала тебе, что меня не будет?

– Обещала.

– За тридцать косых?

Миша утвердительно опустил лицо.

– Кобра свои обещания выполняет… И че тебе закупщиком плохо сиделось? Я ж к тебе как к ребенку относился: и кормил, и одевал, и хату мы тебе сняли. Не понравилось, что Настя ко мне ушла? Так она, если б не ко мне, один фиг, нашла бы себе мешок денег. Не твоего полета девочка, Миня, надо ж быть реалистом. А ты сразу Кобре плакаться, душонку чертям закладывать! Ой, Миня, я угораю…

Поднявшись на ноги, Вадим похлопал удрученного продавца по щеке:

– Ладно, щас мы все поправим.

– Как?

– Поехали к Насте.

– Она не дома.

– Откуда ты знаешь? – Вадик забычковал гаванскую сигару и положил ее обратно в карман.

– Знаю.

– Короче, если знаешь, приведешь ее через час домой на Измайловский, – распорядился Вадим. – Побазарим. Ясно?

– Хорошо.

– К одиннадцати часам я к вам подгребу. Не грусти.

Оставив Михаила в трагическом оцепенении, Вадим закинул бульдог в огромную сумку и, припадая на ногу, отправился ловить машину.

16

Он вернулся домой и, пока открывал замок, услышал за дверью сигнал телефона.

Его кто-то хотел.

Его кто-то искал.

Мир вдруг перевернулся с головы на ноги. Вадим распахнул дверь и с невероятной стремительностью подпрыгнул к телефонной трубке:

– Алло?!!

Ему ответил непрерывный гудок. Он не успел на несколько секунд: тот, кто его хотел, положил трубку.

Но это был уже другой мир.

Мир, в котором его знали.

Подождав минут пять повторения звонка, он набрал номер Насти.

– Да? – ответила Маргарита Серафимовна,

– Это я, Вадим. Добрый вечер.

– Какой Вадим?

– Романов.

– Не знаю такого.

– Скоро узнаете. Настя дома?

– Ее нет.

– Будет после одиннадцати?

– Лучше позвоните в половине двенадцатого.

– Лучше я приду в половине двенадцатого.

– Она вас ждет?

– Всегда ждет. Сейчас я подойду и за верность ей памятник поставлю.

17

За пятнадцать минут до назначенного часа он прибыл на место и прогулялся вокруг синей церквушки – огромного, точно бездыханный белый камень, Троицкого Храма. Эта сонная, вечно закрытая церковь спала под голубой цыбулкой и хранила священное молчание. Он обковылял ее по замкнутому кругу, сказал, что и сам отлично знает, куда ему дорога, что все получится, как надо: Кобра останется довольна, сегодня, наконец, ее накормят царским завтраком, – и вошел во двор соседнего дома по Измайловскому.

Он набрал код на парадной двери и поднялся на третий этаж.

В башке шумело: какие-то скрипки, барабаны, медные трубы, – все вдруг смешалось и взревело под его крышей, едва он нажал кнопку звонка тридцать седьмой квартиры.

Он не отпускал кнопку, пока не увидел перед собой шокированную мать Насти.

– А Настя? – спросил он вперив взор в растерявшуюся мамашу: – Где она, а Маргарита Серафимовна?

– Что случилось?! Что случилось?! – взволнованно затараторила та. – Вы с ума сошли, столько трезвонить? Я же не глухая.

– А где Настя?

– Нет ее еще, нет.

– Вы уверены?! А где она? Простите, как это нет?! – обалдел он: – Половина двенадцатого есть, а ее нет?! Он попытался заглянуть в дом: – Ее че, правда, нет?!

– О, Господи! – промолвила Маргарита Серафимовна: – Вы кто?! Что вам надо?

– Я не Господи. Чего это она? Где, а? Половина двенадцатого, блин! Не понял?

Хозяйка упала бы в обморок, если б хулиган с избитой физиономией не отлип от двери.

Оставив в покое мамашу, Вадим спустился на один лестничный пролет. Там он осел на каменный пол, прислонился к батарее и пробубнил:

– Не волнуйтесь, я подожду. Мне удобно, тепло… Я жду любимую девушку. У меня есть сигара, деньги, я свататься пришел.

Дверь над ним закрылась. Он нашел в кармане огрызок гаванской сигары, закурил.

Минут через десять щелкнула парадная дверь.

Кто-то вошел и стал подниматься по лестнице.

Вадим приготовил револьвер.

Шаги приближались.

Он прицелился в развилку лестничных площадок, где должен был появиться затылок, и заметил, что, "Кобра" в его руке выводит бешеные зигзаги.

Между лестницами появилась голова, принадлежавшая Олегу Михалычу, отцу Насти.

Вадик спрятал пушку за пазуху, привстал с пола и оседлал подоконник,

– Добрый вечер, – сказал он, когда Олег Михалыч повернулся к нему лицом.

– Добрый вечер, – кивнул тот, проплывая мимо.

Папа Насти открыл дверь и исчез в квартире.

Десять минут до полуночи, а Насти все не было. От скуки Вадим раскрыл все молнии на сумке, зачерпнул горсть денежных купюр и подошел к лестничному пролету.

Легко, красиво и плавно бабки полетели вниз.

Как опавшая осенняя листва, как забытый сон, как мираж…