Время предательства

Агент двинулся к ряду коммерческих зданий: бистро, книжный магазин, пекарня. Возможно, Бовуар отправился куда-то сюда – отдохнуть. Или уснул здесь где-нибудь.

Агент знал: он легко справится со своей задачей.

У него на поясе висел пистолет, но в кармане лежала вещь гораздо более эффективная. Пакетик с таблетками, врученный ему Тесье: каждая таблетка – как маленькая пуля в голову.

Второй агент заканчивал приготовления в школе, и им теперь нужен был только Бовуар.

Однако агент заколебался. За несколько минут до этого он заметил, как крупная чернокожая женщина и старуха с тростью направились в церковь.

Та же старуха разговаривала с Бовуаром на скамейке.

Если Бовуар исчез, то, возможно, она знает, где его искать.

Агент развернулся и тоже пошел в церковь.

Арман Гамаш остановил машину у начала лесной тропинки, той самой, которую они с Жилем протоптали несколькими днями ранее. Он заметил на ней совсем свежие следы.

Гамаш зашагал по тропинке все глубже и глубже в лес. К скрадку.

Сначала он увидел Сильвена Франкёра, стоящего у сосны. Потом поднял голову и на старом деревянном скрадке рядом со спутниковой тарелкой увидел Мартена Тесье. Инспектор Тесье из отдела по расследованию тяжких преступлений собирался совершить одно из таких преступлений. Его пистолет был нацелен на старшего инспектора Гамаша.

Гамаш остановился на тропинке, и у него мелькнула мысль: неужели у оленя возникает такое же чувство, какое испытывал сейчас он сам? Он посмотрел на Тесье и чуть повернулся в его сторону. Встал к стрелку грудью, бросая ему вызов.

«Если этому чертову скрадку суждено когда-нибудь рухнуть, то сейчас самый подходящий момент», – подумал Гамаш.

Но скрадок оставался на месте, а Тесье держал Гамаша под прицелом.

Гамаш перевел глаза на Франкёра и развел руки в стороны.

Старший суперинтендант подал знак, и Тесье быстро и легко спустился по хилым ступенькам.

Агент вошел в церковь и огляделся. Она казалась пустой. Потом он увидел старуху – она сидела на задней скамье, не сняв ни серого пальто, ни шапочки. Крупная чернокожая женщина сидела на передней скамье.

Он осмотрел углы церкви, но больше никого не увидел.

– Эй, вы, – сказал он. – Кто еще здесь есть?

– Если вы спрашиваете Рут, то напрасно тратите время, – сказала чернокожая. Она встала и улыбнулась ему. – Она не говорит по-французски. – Сама она говорила на очень хорошем французском, хотя и с небольшим акцентом. – Чем могу вам помочь?

Агент подошел к ней по проходу:

– Я ищу инспектора Бовуара. Вы его знаете?

– Знаю, – ответила она. – Он бывал здесь. Со старшим инспектором Гамашем.

– А где он теперь?

– Бовуар? Я думала, он с вами, – удивилась Мирна.

– Зачем бы я стал…

Но он не закончил предложения. Ему в основание черепа уперся ствол «глока», а ловкая рука вытащила пистолет из его кобуры.

Он повернулся. Старуха в пальто и вязаной шапочке держала его под прицелом служебного пистолета.

И она вовсе не была старухой.

– Квебекская полиция, – сказала агент Николь. – Вы арестованы.

Жан Ги Бовуар ехал по шоссе в Монреаль. Роза сидела рядом, не издавая ни звука. И не сводя с него глаз.

Но Бовуар смотрел на дорогу. Он ехал все дальше и дальше от деревни. Он не знал о планах Франкёра, Тесье и остальных. И знать не хотел.

Когда он выехал из Трех Сосен, его телефон прогудел несколько раз. Все сообщения, что он получил, были от Лакост. Она интересовалась, где он.

Бовуар понимал, что это значит: Гамаш ищет его. Вероятно, для того, чтобы закончить то, что начал днем ранее. Но потом он прочел последнее сообщение, разосланное всем адресатам.

Гамаш подал в отставку. Он больше не работает в Квебекской полиции.

Все кончено.

Бовуар посмотрел на утку. Какого черта он согласился взять ее с собой? Впрочем, ответ он знал. Он не то чтобы согласился, просто у него не хватило силы воли отказаться.

Ему не давала покоя мысль: зачем Рут всучила ему утку? Он знал, как старуха любит Розу и как Роза любит старуху.

«Я тебя люблю», – прошептала Рут утке.

«Я тебя люблю». Но этот голос принадлежал не старой, выжившей из ума поэтессе, а Гамашу. На фабрике. Где пули рикошетили от бетонного пола, от стен. Бах-бах-бах. Облачка удушающей, ослепляющей пыли. Оглушительные звуки. Крики, выстрелы, вопли.

А Гамаш оттащил его в безопасное место и остановил кровотечение. Хотя в это время вокруг свистели пули.

Старший инспектор заглянул ему в глаза, нагнулся, поцеловал в лоб и прошептал: «Я тебя люблю».

Как и день назад, когда думал, что Бовуар застрелит его. Он не боролся, не отбивался, хотя и мог бы; он просто сказал: «Я тебя люблю».

И Жан Ги Бовуар понял: они с Розой не брошены, они спасены.

Глава сорок первая

– И что теперь? – спросил Габри.

Они с Оливье и Кларой вышли из-за алтаря, откуда наблюдали за происходившим в церкви. Клара и Оливье держали в руках по канделябру, а Габри – распятие, готовые окоротить бандита, если он уйдет от Николь и Мирны.

Но этого не потребовалось. Бандит с кляпом во рту сидел, пристегнутый наручниками к длинной церковной скамье.

– Там еще один, – напомнила Мирна. – В школе.

– А двое других пошли в лес, – сказала Клара.