Время прощать

Сара действительно вела себя странно. То, что она не приходила в клинику, еще можно было понять: в таких местах и правда не все могут спокойно находиться. Но она ни разу не зашла к больной даже после того, как ту привезли домой, и постоянно выдумывала неправдоподобные отговорки, чтобы не встречаться с ней во время еды. Женщины из «Лоскутной мастерской» постоянно уговаривали подругу сходить к Сильвии… Тщетно: Сара отказывалась, не объясняя причины. Диана, проявлявшая в уговорах особую настойчивость, не могла понять, в чем дело.

Неясно ей было и другое: почему-то никто не беспокоился из-за того, что Сильвия решила повесить в фойе одеяло, которое сшила сама.

– Мы же хотели, чтобы там висела наша «Карусель»! – сказала Диана Бонни, когда они вместе готовились к мастер-классу. – Получается, мы зря работали?

– Потом разберемся, – улыбнулась Бонни. – Главное, Сильвия снова может шить.

Подумав, Диана согласилась. Их пожилая подруга упорно борется с болезнью. Это важнее всего. В этом смысле «Разбитая звезда», над которой она сейчас трудится, – самое ценное из всех одеял, когда-либо сшитых в Элм-Крике.

* * *

Мэтт был бы рад помочь Саре, но что он мог сделать, если она отказывалась с ним говорить?

– Все в порядке, – твердила она, как ни очевидно было обратное, и запиралась в библиотеке или шла одна гулять вдоль ручья.

Мэтту хотелось побежать за ней, схватить ее за руку и не отпускать до тех пор, пока она не расскажет, что с ней не так. Когда-то между ними не было секретов, а теперь она отдалялась от него тем сильнее, чем здоровее и крепче становилась Сильвия.

Терпение Мэтта иссякло. Однажды вечером, после ужина, он был на кухне, когда Сара, направляясь в парк, прошла мимо по коридору. Он вышел из дома следом за ней и окликнул ее с заднего крыльца. Она застыла и, не оборачиваясь, спросила безжизненным, едва слышным голосом:

– Что?

– Нам надо поговорить. – Мэтт спустился по ступенькам на гравийную дорожку, но Сара по-прежнему не желала смотреть на него. – Пожалуйста, давай зайдем в дом.

– Я не хочу разговаривать, – ответила она и зашагала вперед, к амбару. – Мне нужно побыть одной.

– Ты и так все время одна. – Он вытянул руку и провел пальцами по ее спине. – Пожалуйста. Всего на минуту. Я… Мне тебя не хватает.

Сара прерывисто вздохнула.

– Может, ты мне все-таки скажешь, в чем дело?

Мэтт осторожно обнял жену. Ее голова едва доставала ему до подбородка. В его руках Сара казалась маленькой и хрупкой, и он с радостью держал бы ее так всегда, чтобы от всего защитить.

– Ни в чем.

– Сара, я знаю тебя не первый день. – Он поцеловал ее в макушку и погладил по волосам. – Если с тобой все в порядке, почему ты не сходишь к Сильвии? Она постоянно о тебе спрашивает.

Сара высвободилась.

– Я не могу.

– Почему?

Вместо ответа она отвернулась и зашагала прочь. Мэтт пошел за ней.

– Вернись, Сара, не уходи. Поговори со мной.

– Извини, – бросила она через плечо и побежала.

Мэтт захотел догнать ее, но от огорчения и чувства собственного бессилия застыл на месте. Не зная, что делать, он смотрел ей вслед. Она перешла мостик и исчезла за деревьями. Никогда еще он не видел ее такой одинокой и несчастной.

Возвращаясь в дом, Мэтт заметил у крыльца что-то коричневатое – раскисшую картонную упаковку. Он тронул ее ногой, и в памяти смутно забрезжило воспоминание… Он вдруг понял: это остатки того мороженого, которое он принес Сильвии много недель назад. Он забыл его здесь после ссоры с женой.

Вспомнив то, что наговорил ей тогда, Мэтт остро ощутил свою вину. Конечно, Сара теперь не хочет ему доверять! Как он обошелся с ней тем вечером! Да и не только тем вечером: всю весну он ходил угрюмый, раздражительный, постоянно огрызался и, чуть что ему не нравилось, выходил из комнаты. Нет, Сара заслуживает лучшего. Разве может она быть с ним откровенна после того, как он столько раз ее обидел? Разве сможет она его простить? Сара заслуживает лучшего.

Убирая засохшую молочно-картонную жижу, Мэтт сгорал от злобы и ненависти к себе.

* * *

Дождливый субботний вечер, середина июня. Кэрол, сидя в своей комнате, писала письмо на работу: нужно было объяснить начальству, почему она все-таки решила полностью использовать предоставленный ей четырехмесячный отпуск. Она бы и больше времени попросила, однако решила не рисковать. Вдруг в дверь постучали.

– Да? – откликнулась Кэрол, надеясь, что это Сара.

К ее удивлению, в комнату вошел Мэтт:

– Я хотел бы с вами поговорить.

– Конечно, пожалуйста.

Отложив ручку, Кэрол указала ему на соседний стул.

– Я беспокоюсь за Сару, – произнес Мэтт, садясь. – Она плохо спит, похудела, говорит только о Сильвии, но не хочет к ней идти. Может, с Сарой что-то серьезное? Как вы думаете?

Кэрол стало жалко парня: у него был такой встревоженный вид!

– Сара очень любит Сильвию, – мягко сказала она. – Испытание оказалось для нее слишком тяжелым.