Время проснуться дракону. Часть 1 (СИ)

Цветущий кипрей, росший вокруг и который привлек ее-пчелу, человеческую девушку нисколько не впечатлил. Свечеподобные соцветия сейчас, в последние дни лета, почти отцвели и только по три-четыре поздно раскрывшихся бутона жалко цеплялись за самые кончики макушек, а основную длину высоких стеблей, которые месяц назад еще заполняли упругие розово-белые цветочки, теперь были усыпаны стручками разной степени зрелости. И эта торчащая во все стороны бахрома, вкупе с развивающимися на ветру нитяными пушинками, делали растения неопрятными и неприглядными.

Эль постаралась вспомнить, что так привлекло ее к ним, но коротенькие примитивные мыслишки, которые возникали у нее в последние полчаса в теле пчелы, плохо отображались в человеческом сознании. Все, что вспомнила девушка, это было всепоглощающее желание трудиться и притягивающий сладостный аромат, который и руководил ею в полете. А вот тянуло ли ее пчелку в одно место или в разные, она вспомнить не могла.

Травы Эль знала не плохо. Обычно к этим дням все растения успевали отцвести, так что выбор у нее, слава Темному, был невелик. И теперь она пыталась вспомнить, что из медоносов еще цветет поздним летом в лесу. Подумав немного, девушка решила, что кроме зарослей отцветающего кипрея, в которых застряла она, на полузатененных полянах может быть и шалфей, которому положено еще цвести и цвести, чуть ли не до конца осени.

Но сейчас, как бы Эль не волновалась о том, что они с подругой растерялись в лесу, приходилось признать — единственное, что она могла сделать, это лежать и набираться сил. Магии в ней теперь с гулькин нос, а простая человеческая физическая сила ей в данный момент, с такими-то болючими мышцами, тоже не большая помощница.

Она закрыла глаза и стала вспоминать то, что видела пчелкой… по крайней мере, все то, что было при трезвом человеческом сознании.

Конечно, было великой глупостью их решение обернуться насекомыми! Ведь каждому волшебнику известно, что чем мельче создание в которое обращаешься, тем меньше времени ты присутствуешь в нем лично, а потом маленькое тельце перестает удерживать тяжелый для него разум и начинает действовать сообразно положенным ему инстинктам.

Что, в общем-то, и случилось с ними.

Сначала они хотели перекинуться в лесных горлиц, но побоялись, что в таком уже довольно заметном обличье не смогут попасть внутрь храма. А кто ж знал, что гроза налетит? И вместо одного даже неполного часика они застрянут в телах пчел чуть ли ни на все три! Теперь вот приходится расхлебывать эту оплошность и молиться Темному, всегда милостиво относившемуся к дочерям своим, чтоб мама с бабушкой не проведали о ней!

А ведь могло случиться и того хуже, проведи они пчелками еще хоть немного времени! Девичье сознание отключилось бы полностью, подчиненное могучими инстинктами тела, и порхали бы они по лесным цветущим полянам, пока их не выловили бы сильной магией родные. Вот было бы позорище-то! Внучка и правнучка Главы Первого Рода не совладали с магическими образами и застряли в них!

Не желая думать, что на счет Ривы еще ничего неизвестно и может быть всякое, Эль с усилием направила свои мысли на воспоминания.

А как все славно-то начиналось!

Они, когда еще две десятницы назад прослышали о свадьбе короля Эльмерского и принцессы Ламарской, задумали эту прогулку в храм, чтоб разведать обстановку.

И вот, сегодня утречком, проскользнув через Око, они стали приводить свой план в действие. Прямо здесь, на неприметной поляне перед пещерой с Оком, они выпили приготовленное заранее зелье, начертали на лбах и щеках положенные преображению руны и произнесли нужные заклинания. Не прошло и минуты, как их окутал водоворот сгустившегося воздуха, а они уже глядели в выпуклые огромные глаза друг друга, при этом покачиваясь на травинках, которые только что топтали ногами.

И полетели!

Вернее сначала обе не совладали с крылышками и, перевернувшись на спинку, подрыгали многочисленными ножками, и покрутились на месте. Если б к этому моменту были еще девушками, то бы и посмеялись.

Но ничего, через минутку они освоились и подхваченные ветерком взмыли вверх.

Эль хорошо помнила, как сначала под ней проплывал лес, обычный горный — невысокий и кряжистый. Но для нее малюсенькой и смотрящей сверху — великолепный и величественный. Как уходили от сильных порывов ветра, которые они чувствовали теперь загодя каким-то наитием, и ныряли меж деревьев. А потом возносились опять в вышину до следующей волны.

Ха! Именно тогда ее пчелка и заприметила эту вырубку поросшую кипреем. Для нее-то, тогда еще в полном сознании, это как-то прошло стороной. А вот теперь-то и вспомнилось…

А потом, после нескольких минут лета над склоном, под ними среди листвы выдвинулась скала, из которой был выточен фасад храма. На шпиле ярко сияло выбитое в круге золоченое солнце — знак Светлого. А покатые резные грани полукупола искрились хрустальными вставками.

Они облетели Знак и стали спускаться ниже.