Время проснуться дракону. Часть 1 (СИ)

Как оказалось, под самым куполом рядком расположились небольшие оконца, к тому же в эту жаркую пору распахнутые настежь. Небольшие-то они были по сравнению с громадой храма, а вот человеку они были бы где-то по пояс, ну а для них крохотулек, вообще, как столичные городские ворота.

Они с сестрой за свои неполные двадцать зим бывали в Валапийском храме раза три-то точно, но заходили всегда, как положено — по лестнице и через дверь. А снизу за всеми резными фронтонами и карнизами о наличие наверху окон совершенно нельзя было догадаться. Издалека же, с подъездной долины, окошки казались просто элементами геометрического орнамента, украшающего фасад.

«— Э-эх! Если б мы с Ривой знали, что они тут есть, можно было бы обернуться и горлицами…»

Залетев внутрь храма, им стало понятно, почему и изнутри их видно не было. Под рядом окошек, что тянулись по всей полуокружности фасада, проходил узенький балкончик, который продолжался и дальше, вдоль внутренней стены, полностью замыкая круг. А из покоев Обители, что внутри горы, на него выходила дверка. То есть, снизу, если задрать голову, балкон казался очередным резным украшением купола, закрывая собой и окна и дверь. А служители могли свободно выходить из внутренних помещений, невидимые снизу, закрывая или открывая с балкона окна по надобности.

В общем, теперь им было ясно, откуда они смогут без лишних глаз и проблем посмотреть свадебную церемонию. И уж точно — горлицами! А крупненькое тельце птицы, по сравнению с крошечкой пчелиного, давало им разбега во времени использования, часа на два больше. Что тоже кстати — венчание-то дело долгое.

После этого они еще немного покружили по храму, посидели на плече Светлого и не найдя для себя более ничего интересного подались на выход тем же путем.

А вот тут-то и начались все беды!

Когда они вылетели наружу, то своим новым пчелиным чутьем поняли, что надвигается гроза. А это катастрофа для их маленьких хрупких насекомьих тел! Они заметались. Что делать?

Пока, не имея возможности поговорить и что-то решить, девушки бестолково кружились на месте, с гор налетел шквалистый ветер. И мимоходом подхватив пчелок-пушинок, с размаху долбанул о купол, нисколько не озаботившись сохранностью их маленьких тел. Если бы только они были в своем человеческом обличье и их, с соразмерной этому удару силой, приложило о камень, то, скорее всего, убило бы на месте. Но, толи пчелиные тела крепче людских, толи потому, что они были магически созданными, но в этот раз все обошлось только выбитым напрочь духом.

Забившись в глубокую канавку вырезанного в камне рисунка, Эль, не видя уже Риву, пережидала порыв. А когда он пролетел, понимая, что после минутного затишья ливанет дождь, она попыталась взлететь.

Но, хотя после удара она и осталась цела, крылышки-то видно ей все-таки помяло, и взлететь она так и не смогла. Пришлось, быстро перебирая ножками, бежать к окну. Благо ножки были тоже нечеловечьими и позволяли вполне уверенно передвигаться по наклонной поверхности головой вниз.

Но она не успела! Вода хлынула разом, тяжелыми каплями придавив ее к камню и мгновенно промочив и ворсистое тельце, и ножки, и крылышки. Но эта была не самая страшная напасть!

Уже через секунду слившаяся в сплошной поток вода хлынула с купола, смывая вместе с пылью и залетными листиками, слипшийся легкий комочек, который был пчелиным обликом девушки. Цеплючие лапочки, которые успешно держались за сухой камень, намокнув, ничем помочь не могли, и задыхающаяся испуганная Эль поняла, что ее неумолимо стягивает с купола.

В тот момент, когда струйка, владевшая ее телом, сорвалась с края и полетела вниз, Эль успела увидеть недалеко впереди карниз, что пролегал под окнами. И из последних сил, добавляя к ним и ту малую магию, что поместилась в пчеле, она трепыхнулась в сторону.

«— Уф! Удалось!» — радовалась она, барахтаясь в огромной глубокой луже на карнизе, которая и смягчила удар от падения. А рядом уже сплошной стеной лилась вода, срывающаяся с купола.

Выбравшись из лужи, Эль переползла раму и двинулась по подоконнику, а капли расходящегося дождя нагоняли ее и здесь. Так что, по трезвому размышлению, следовало скоренько убираться и отсюда.

Шмякнувшись с подоконника на балкон, благо уже было понятно, что для пчелиного тельца это невесть какая катастрофа, Эль потащилась к краю и, просочившись сквозь кружевную прорезь балюстрады, посмотрела вокруг и вниз.

Уже с великим трудом призвав на помощь магию, она окинула особым взором круговой балкон и огромнейшую пропасть зала внизу, и с облегчением на сложенных руках статуи Светлого увидела то, что и хотела — маленькое светящиеся теплом пятнышко.

«— Рива здесь! Она жива! — возликовала юная волшебница, наблюдая, как светлячок взвился с мраморной руки и понесся к ней. — Раз так лихо летает, то значит, не сильно ударилась и, скорее всего, не намокла!» — порадовалась Эль за подругу, которая по спирали поднималась все выше. А долетев до ее уровня, исполнила торжествующий танец перед ней. При этом тон звука жужжания крыльев менялся — то выше, то ниже.