Время проснуться дракону. Часть 1

— Да уж… обратно нам не повернуть, — также тихо и тоскливо ответил на это Рой.

— Как бы я хотел жениться на простой девушке, какой-нибудь дочери графа или барона — только бы по своему выбору. Как же нашему отцу повезло! А я вот попал в это несчастливое третье поколение! — продолжал говорить странные вещи король. А Вик, никак не ожидавший от брата такого отношения к собственной женитьбе, замер в оторопелом недоумении, даже не смея задать вопрос.

— Может, все еще и образуется со временем… через годик… — ответствовал меж тем Рой. И после этих слов махнул рукой, давая команду всем собираться и двигаться дальше.

А Вик, пока народ подтягивался ближе, все стоял и глазел на город, а в голове его крутились мысли:

«— Это ж о чем сейчас говорили братья? И о чем он, как всегда, не имеет никакого понятия?»

* * *

А в Акселле тем временем уже поднималась суета, вызванная приближением кортежа его величества короля Эльмерского.

По улице, что вела от Северных ворот до въезда во дворец, растягивалась стража в блестящих полированных доспехах и плащах цветов Ламариса — насыщенно красном и золотом. А народ, принаряженный и возбужденный, поднимался с нижних кварталов и, толкаясь и гомоня, занимал свои места за спинами воинов.

Правда сначала было объявлено, что жених их принцессы прибудет к вечеру и через Нижние ворота. По этому случаю набережную уже как пять дней убрали флагами и лентами.

Но что-то изменилось, и теперь, за час до полудня, площадь, что расстилалась перед дворцовыми воротами с северного въезда, напоминала растревоженный муравейник. Несколько десятков слуг спешно укрепляли растяжки и цепляли на них яркие полотнища. А другие, в не меньшем количестве, сгружали с телег кадки с цветущими растениями и растаскивали их по окружности, чтоб придать полностью забранной в камень площади, хоть немного живописности.

А перед воротами Малой крепости уже выстраивались трубачи и барабанщики.

В тот момент, когда запыхавшийся гонец докладывал Главному распорядителю, что король Эльмерский уже на пороге города, из лавки аптекаря, что примостилась в одном из окружающих площадь домов, выскользнули две женщины.

В первой, которой на вид было зим сорок, темноволосой и полноватой, угадывалась дина Мустела — наперсница старшей принцессы правящей Семьи. Но вот вторая быть той самой принцессой никак не могла — всем ведь известно, что она первостатейная, да к тому же, блондинистая красавица, а эта — невзрачная и русоволосая. Среднего роста, с простеньким личиком, на котором не выделялась и не примечалась ни одна черта, одетая в скромное платье и полотняный чепец, которые носят самые бедные горожанки, девица не привлекала к себе ни одного взгляда.

Да и что, скажите на милость, делать принцессе в толпе на площади? Ей, как невесте, положено сейчас в роскошное платье облачаться, прическу делать и усаживаться в самой красивой комнате, посредь мрамора и зеркал, в ожидании жениха. А уж эти уличные радости, приправленные толкотней и шумом, оставить надо простонародью.

Тем не менее, дина Мустела шла впереди невзрачной служаночки и, если приглядеться знающим взглядом, потихоньку магией раздвигала людей, прокладывая дорогу и себе и ей. Сама же молодая женщина вела себя довольно странно — кривила губы в брезгливой гримаске и прикрывала нос платочком, как если бы дух городских улиц и запахи толпы были ей непривычны и неприятны.

А когда они выбрали себе место для обзора, сразу за спиной солдата оцепления и недалеко от въезда в ворота Малой крепости, то капризно сказала:

— Мустела, это невыносимо! Есть же травы и благовония! Да и вода, в конце концов! Как они могут надевать на себя лучшие вещи и даже не помыться перед этим?!

— Деми, деточка, это ж простой народ! Тратить деньги на благовония и драгоценную воду им просто не по карману. Я тебя предупреждала, что этот выход в город может тебе не понравиться. Ну, ничего, уже скоро жених твой прибудет, ты удовлетворишь свое любопытство, и мы уйдем отсюда.

А вот место они выбрали действительно самое лучшее.

Дворец занимал самую высокую часть нагорья, по которому раскинулся город, и сейчас он возвышался, возносясь воздушной громадой, справа от них, а площадь перед его воротами оказывалась как раз в том месте, откуда были видны все окрестности. И слева хорошо проглядывалась дорога, прямая как стрела, соединяющая этот въезд во дворец со склоном горы, по которому из Врат Хилар змеился путь в город. А если усилить взор магией, то и разрушенную арку самих Врат можно было различить отсюда.

И вот, в тот момент, когда Мустела объясняла принцессе особенности быта простого народа, а это, конечно же, была она под личиной невзрачной служанки, у Северных ворот началось движение. Король Эльмерский въезжал в город.

С того места, где стояли дамы, его кортеж казался скопищем разноцветных мошек, клубком подкатывающийся по широкой улице к площади. Сама улица была, как все в этом городе, верхним ярусом многоэтажной галереи и, казалось, висела над пропастью меж двух склонов, тем самым увеличивая впечатление клубящегося в воздухе роя.