Время, пространство и знание

Как с нашей обычной точки зрения, так и в научной перспективе нам трудно рассматривать время как фактор переднего плана, который можно было бы модулировать или даже остановить. На обычном уровне переживания мы все еще очень много думаем в терминах ориентации «объекта с характерной силой». В связи с тем, что мы не принимаем время всерьез, рассматривая его лишь как абстракцию или идею, некоторый его аспект становится скрытым фактором. Его спрятанностъ (неявность) имеет тенденцию ограничить как точность наших теорий, так и нашу способность реализовать в ходе жизни максимум ценности.

Сами наши жизни составлены из типовых законоподобных тенденций. Но мы не в состоянии воспринять реальную движущую силу или возможность для изменения и роста, включенную в такие тенденции. Наше «я» или ориентированная на действующее лицо картина нуждается в смягчении путем большого понимания и правильной оценки некоторой тонкой размерности «времени». Вместо того чтобы рассматривать время абсолютным и абстрактным одновременно, важнее увидеть «время» как переменную, как близко связанное и с тем, что случается, и с нашим статусом наблюдателей того, что случается. В этом столетии физика сделала свой вклад в это переориентирование, рассматривая скорость времени-потока и наблюдения, базирующиеся на этом, как функцию отдельной инерционной системы или даже «пространства». «Пространство» приближается, чтобы быть понятым более позитивно, скорее как активная структурирующая cреда, чем абстрактная пустота. Таким образом, имеет место углубление понимания «времени» как специфической сферы или «пространства» и как того, что входит в характер опыта.

Есть общее сходство между этой предшествующей картиной «пространства» и «времени» и той, которую мы здесь представили. Но физическая модель еще не может показать то, какие новые возможности и личные ценности — такие, как «свобода» — будут иметь место в данной «сфере». Здесь это предмет главного внимания, и, чтобы им заняться, нам следует рассмотреть прочувствованное или переживаемое время в свете этих наблюдений.

Проживаемое упорядоченное в серию время является как предпосылкой, так и размерностью любого обычного опыта. Переживаемое время — это довольно любопытная вещь. Оно сохраняет абстрактный индексный характер времени, как это используется в физических науках, являясь нам также временами как принуждающее, неумолимое или безжалостное — оно несет нас от точки к точке.

Иногда мы принимаем безжалостный ход времени, как знак того (вопреки нашему ударению на «я» или на «ум, как свободный агент»), что работает динамика, придающая форму течению наших жизней. В сравнении с этим динамическим фактором «сильное я» оказывается лишь абстракцией или беспомощным заложником. Тем не менее думание о времени именно этим последним способом оказывается простейшим путем отношения к ситуациям и тенденциям, часто непреодолимым. Мы оставляем свою позицию ответственности, перекладывая вину на жизнь или время.

В этом случае «проживаемого времени», как и «времени» в физике, не следует заявлять, что обычно «переживаемое время» есть в действительности скрытая автономная сила, толкающая нас. Фактически нет внешней силы, которая контролировала бы нас настолько, что делала бы беспомощными. Но то неудовлетворение и беспомощность, которые мы чувствуем, есть определенные знаки того, что некоторый жизненно важный для нашего бытия в мире фактор еще не принят в расчет. Мы находимся под контролем лишь до той степени, до какой позволяем себе неудачу в конфронтации со всеми факторами, релевантными нашему существованию.

Аргумент (одобряемый, главным образом, физической наукой) против такой скрытой силы базируется на принятом понятии «причинной непрерывности». Оно говорит нам, что не существует наблюдаемых событий которые нельзя было бы в принципе объяснить их местоположением в причинной цепи знакомого (физического) вида. Таким образом, нет нужды призывать «скрытую переменную» или новый фактор и тем более тот, что «позади» видимого причинного порядка. Далее утверждается, что даже если бы была такая сила, она не поддавалась бы обнаружению и тем самым не могла бы быть предметом научной легализации.

Против такого довода можно сделать следующие замечания: совершенно верно, что скрытая сила была бы необнаружима методами, известными науке. Но это по причине того, что такие методы зависят от обычных познавательных и интерпретационных способностей Вопреки тому факту, что скрытые факторы, с которыми мы здесь имеем дело, недоступны эмпирическому исследованию, проводимому этими обычными способностями, они тем не менее вполне релевантны пониманию как динамики нашей области, так и ограничениям нашего типа сознания. Более того, «знание», постигающее эти скрытые факторы, не является функцией особого состояния (или типа сознания) обычного или необычного вида. Применимость этого «знания» шире. чем может быть любая точка зрения специфического состояния (см. часть III, где проработан этот момент).