Время Рыцарей (СИ)

– Забудьте об этом. Я не собираюсь никого подставлять. У Нила Янга и Рудольфа Бьернссона не хватит мозгов меня узнать. Тяните время и морочьте им головы сколько сможете.

– Как пожелаете. Я буду стараться изо всех сил и рассчитываю на справедливое вознаграждение, – Бломфилд улыбнулся и выжидающе посмотрел на Льюиса.

Тот хмыкнул.

– А разве служить Великому Ворону не честь для вас? Вы сами так утверждали.

– Конечно, но я, увы, был лишен этой возможности. Надеюсь, вы дадите мне второй шанс, как пастору Брауну, – настойчиво сказал Бломфилд, – вы приблизили его к себе и постоянно поручаете ему какие-то задания. Вот что они каждый день обсуждают с вашим командиром бойцов, Бернардом и прелестной Шарлоттой? Я мог бы принести вам больше пользы, чем любой из них, так как компетентен во многих областях знаний.

Льюис прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Если справитесь, я позволю вам присутствовать на их «собраниях».

– Благодарю вас. Вы – мудрый правитель и несомненно найдете, как использовать мои многочисленные таланты себе на пользу.

Бломфилд ушел. Льюис покачал головой. Забавно будет посмотреть на его лицо, когда он придет на проповедь. Но все-таки Бломфилда придется куда-то пристроить, иначе он не успокоится. Но как можно использовать вора и мошенника, кроме обмана Рыцарей?

Он обсудил этот вопрос с пастором Брауном, но тот не смог ему помочь.

– Прости, сын мой, но я плох в мирских делах. Хорошо, что ты пытаешься помочь ему, но доверять лжецу и корыстолюбцу – опасно. Я убедился в этом на собственном опыте, – пастор неодобрительно покачал головой, – за ним нужен строгий присмотр.

– Кстати, о присмотре. Как там наши заблудшие овечки? Прониклись вашими речами?

Пастор Браун укоризненно взглянул на него.

– Ты ведь изначально знал, что из этого ничего не выйдет. Шарлотта, правда, стала тише и вежливее, но мы с ней все еще не ладим. Рейвен изнывает от скуки и ведет себя как ребенок: то дразнит и отвлекает Шарлотту, то играет со всем, что попадет к нему в руки. Бернард же – закоренелый грешник. Боюсь, служба Элдрику уничтожила в нем все человеческое, наполнив одним лишь злом.

– Нет людей, которые были бы просто злодеями, – возразил Льюис, – у каждого есть свои обстоятельства.

– Так можно оправдать что угодно: насилие, жестокость, убийства. Бернард творил все это и не раскаивается в совершенных деяниях. Будь с ним очень осторожен, сын мой.

Льюис не ответил, молча разглядывая чашку с чаем. Бернард тоже был проблемой, но контролируемой. А вот что будет, если с него снять проклятье Воронов? Куда подастся человек, большую часть жизни убивавший по приказу? В разбойники? В наемники? Но Бернарду уже было пятьдесят восемь. В этом возрасте тяжело будет начать новую жизнь. А что делать с Рейвеном и другими бойцами?

Льюис тяжело вздохнул. Просто расколдовать всех и вернуться в Рейнпорт не выйдет. Он должен будет решить эту проблему до снятия проклятья.

– Ты расстроен, сын мой? Поделись, я всегда тебя выслушаю.

– Не могли бы вы звать меня просто Льюис? Меня несколько смущает ваше обращение. Я не слишком верующий человек и общаюсь с вами именно как с человеком, а не со священником. Надеюсь, вас это не обижает.

– Как пожелаешь, – ответил пастор Браун, – хотя жаль, что ты отказываешься от веры. Она поддерживает людей в смутные времена и не дает сломаться под грузом жизненных испытаний.

– Но она же туманит разум и не дает подвергать сомнениям ошибочные суждения, – возразил Льюис, – я как-то встретил Принца Ричарда на улице. Пока он видел во мне человека, он был снисходителен и почти дружелюбен. Я засмеялся над его титулом, а он даже не обиделся. Но стоило ему узнать, что я – Великий Ворон, и его словно подменили. Он собирался убить меня, и молить о пощаде было бесполезно. Он верил, что избран для очищения города от монстров, а я – всего лишь хитро маскирующаяся тварь. Почему он не видел, что Вороны – люди? И почему этого не видели…

Он оборвал себя, но пастор Браун его прекрасно понял.

– …мы с Уильямом Бломфилдом? Потому что реальность убеждала нас в обратном. Вороны творили в городе что хотели. Это ты запрещаешь им грабить и убивать, а Элдрик разрешал. Знаешь, я не то чтобы храбрый человек. Тогда я не смел призывать людей бороться с Воронами, боясь за свою жизнь. Но были те, кто не мог молчать. Люди прятали Принца Ричарда во время охоты на него, лечили раны Рыцарям или сами становились ими. Обычно Элдрик не обращал на это внимания, но если кто-то досаждал ему слишком сильно, он посылал своего жестокого пса, Сореса, разобраться с проблемой. И делалось это зверски, напоказ, чтобы все знали, что их ждет. Знаешь каково это – вечером говорить с другом, а утром видеть его медленно умирающим, прибитым к часовой башне, и молить бога, чтобы тот поскорее избавил его от мучений? Мы чувствовали себя такими бессильными!

Пастор Браун сгорбился и сцепил руки в замок.

– Почему людей не снимали оттуда, если они еще были живы? – тихо спросил Льюис.