Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

— А пойдёмте-ка ко мне домой. Всё равно её поезд прибывает только через четыре часа. Успеем.

Через полчаса мы уже были в маленькой квартире Марка на Малой Никитской. Иван и Марк ушли на кухню, а я в это время принялся осматриваться.

Жильё Марка напоминало музей и было буквально забито всевозможными книгами и артефактами, собранными со всех концов света. Полки с множеством книг уходили под самый потолок комнаты. Кроме огромного количества разноязыких словарей и справочников, среди книг были весьма редкие экземпляры, а сама подборка «экспонатов» вызвала у меня живейший интерес к человеку, имевшему такие разносторонние вкусы. «Сообщение о работах и последних открытиях, сделанных в пирамидах, храмах, захоронениях и раскопках Египта и Нубии» — репринтное издание раритетной книги 1822 г. Джованни Бельцони на английском языке соседствовало с собранием сочинений Хорхе Луиса Борхеса на испанском и «Лотосовой сутрой». Увесистый Танах в зелёной обложке — собранные в одном томе Пятикнижие, Пророки и Писания — стоял возле отшлифованного до блеска образца пегматита со светлыми включениями кварца и полевых шпатов, похожими на библейские письмена. Тонкой ажурной резьбы белый костяной гребень, искусно изготовленный косторезами Русского Севера, помещался на полке рядом с гладко отшлифованной африканской статуэткой из чёрного дерева, изображающей гротескно-удлинённую фигуру чернокожего воина с широколезвийным копьём в правой руке. Небольшая икона с золотым окладом, изображающая Спаса в силах — уменьшенная копия иконы Андрея Рублёва, была прислонена к «Бардо Тёдол», тибетской «Книге Мёртвых», а под потолком на разноцветном плетёном шнуре покачивалась «птица счастья», аккуратно выпиленная мастерами-архангелогородцами из тонких деревянных дощечек. В углу на блестящей хромированной подставке стояли бонги.

На одной из стен висела многоцветная старинная буддистская танка с изображением гуру Падмасамбхавы. Яркие краски и позолота рисунка, несомненно, выполненного на Тибете, не потускнели ни на йоту, лишь тёмно-бордовая, почти чёрная ткань выцвела от времени. Рядом с танкой обычными канцелярскими кнопками была пришпилена цветная репродукция карты средневекового адмирала Пири Рейса с изображением свободной от ледяного покрова Антарктиды.

Можно сказать, в комнате не было пустого места, и, чтобы как-то приглушить обилие впечатлений, я взял с полки предмет, отчего-то показавшийся мне смутно знакомым. Это была небольшая, размером с ладонь, позеленевшая от времени бронзовая пластина, на которой было отчеканено изображение раскинувшей крылья птицы. Точнее, птица была вырезана из цельной металлической пластины, ей были приданы характерные черты взлетающей в небо совы, расправившей крылья. Видимо, птица очень долго пролежала в земле, потому что одно её крыло и лапы были разъедены коррозией, однако верхняя часть сохранилась хорошо. Отчётливо были видны голова и глаза глядящей прямо на меня птицы, её широкие маховые перья. Приглядевшись, я заметил на груди совы, под шейным оперением, полустёртое изображение человеческого лица, словно человек, сидящий внутри птицы, выглядывает из круглого отверстия на её груди.

— Это ритуальный предмет.

От неожиданности я едва не выронил из рук бронзовую птицу: голос Марка, внезапно раздавшийся у меня за спиной, заставил меня вздрогнуть.

— Разве? — пробормотал я. — Скорее похоже на украшение конской сбруи.

— Нет-нет! Я же профессиональный антрополог, я не могу ошибаться!

Марк поставил на стол поднос с чайными чашками и встал в позу лектора. Стоявший позади его Иван шутливым жестом схватился за голову, всем видом показывая, что я ненароком затронул любимую тему Марка, в глазах которого и в самом деле появился немного безумный блеск увлечённого какой-то идеей человека:

— Я бы никогда не обратил особого внимания на эту подвеску, если бы до меня многие люди не находили подобных артефактов.

И Марк, пересыпая свою речь бесчисленными научными терминами, принялся излагать свои теории о происхождении таких изображений, которые, как оказалось, и вправду находили в разных частях света. Он размахивал руками, доказывая свои тезисы, подскакивал к полкам и, выхватив из книжного строя нужный фолиант, лихорадочно перелистывал его, выискивая фотографии или рисунки, свидетельствующие в поддержку его мнения. Найдя нужное изображение, он торжествующе подносил его к самому моему лицу, однако же, при всей эмоциональности изложения, его построения были удивительно логичны.

Как закалённый в многочисленных диспутах полемист, Марк очень убедительно доказывал, что изображения крылатых людей встречались по всему свету — от древней Греции до острова Пасхи, от американского материка до российского севера и Сибири. Конечно, все изображения не были похожи друг на друга — сказывалась разница в культурах, к которым принадлежали их авторы, но всех их объединяли признаки птиц, которыми древние художники наделяли людей, или же тех человекоподобных существ, которые непосредственно ассоциировались с людьми.