Время шипов

– Их трое всегда было. В смысле Нар и два его дружка закадычных. Еще на первом курсе сдружились, да так вместе и ходили. Хотя Риннард, надо сказать, своим приятелям ровней не был. Он-то из простых совсем, причем видно это было по всему – только силищей бычьей и мог козырнуть. А те нет, те совсем из другого теста. Родня там ого-го была. Один из очень состоятельных, а второй из потомственных вояк, таких, что уже забыли, в каком поколении служат, но зато отлично помнили, что всегда лишь на самых верхах. Странная, если подумать, компания, но у этих как-то хорошо все сошлось. Сила, деньги и власть. Прям по классике.

– И на чем же они так хорошо спелись? – странным тоном спросил Арделан, словно уже зная ответ.

– Так на темных же – просто жуть, как не любили. А до войны их тут почти половина училась, наших-то. Это потом всех разогнали…

Селль неожиданно поймала себя на мысли, что совершенно забыла одну немаловажную деталь, о которой Виц невольно напомнил этим своим «наших». Что он тоже темный! Впрочем, уровень дара там был, как и у Пратенса – почти нулевой, и, чтобы заметить его ауру, нужно было сильно приглядеться, но тем не менее! И хотя хозяин «Клумбаски» наверняка постарался, чтобы сейчас его все воспринимали лишь как нейтрала, уж Арделан-то на этот счет обмануться не мог никак. А тот, в свою очередь, прекрасно осознавал, что «господин Фаурри» видит его насквозь – темным своих вычислять было в разы легче. И заодно поняла, откуда у Вица взялась такая покладистость, которой тот сроду не отличался, – иерархия сделала свое дело, факт.

– И как оно теперь? – понимающе хмыкнул тому Арделан, словно подслушав эти ее мысли. – Ну, после того, как разогнали?

– Знаете, господин Фаурри, я очень давно стою вон там, – кивнул он на стойку, – и не забыл еще, как у меня на выходе светлые сцеплялись с темными. Чуть ли не через день.

– А сейчас? Курса стала благостнее и дерется реже?

– Чаще, в том-то и дело. И гораздо злее. Вот я и думаю, к чему бы это, а? – Но тут же перебил сам себя: – Впрочем, не суть. Мы ведь о другом сейчас? Верней, о других. Так вот, с этой троицей в итоге получилось совсем странно. Потому что в историю они влипли из-за нашей девочки.

– Дуэль из-за темной? – Арделан не удивился, просто уточнил.

– Угу. Подробностей я не знаю, их вообще здесь мало кто знал даже тогда, но как итог – два трупа, темный и светлый, и два вылетевших из академии курсанта. Один в рядовые и чудом что без суда – это я про Нара Риннарда, а второй втихую, но тоже с концами. Говорили, перевели его куда-то. Подальше от скандала.

– Имя? – уставился на него темный.

– Того, которого родня отмазала? Вакем Лонтар. Из тех самых Лонтаров. И да, это его фото теперь мелькают в газетах с подписью «заместитель министра юстиции» – с такой семейкой неудивительно. Скорее странно, что не министр уже. А убитого вроде Мергентом звали. Или Мержентом?

– Машент, – подсказала Селль, сама слегка ошалев от своей догадки – какое отношение к этой истории может иметь господин, погибший вчера на площади Вистерода? Но уж больно имена созвучны…

– Точно! Машент! – обрадовался хозяин заведения.

Ленро выдохнула сквозь зубы, но, переглянувшись с Арделаном, лишь пожала плечами. Как это все связать, она пока не знала.

– А второго погибшего… – начал было папа Виц, но темный его остановил:

– Я знаю, как его звали. Тидам Ногари, так?

– Так, – подтвердили ему, не сильно-то и удивившись. – Брат той самой девочки, Илейн, из-за которой все случилось. Она потом вроде за последнего из Фаэлиров вышла.

– Да, и про это я тоже в курсе, – поиграл желваками Арделан.

А Селль выдохнула еще раз, но все равно не удержалась:

– Охренеть!

Глава семнадцатая

Когда папа Виц ушел обратно за стойку, Ленро наконец задала вопрос, давно крутившийся у нее на языке:

– Ты знал? – искоса глянула она на впавшего в мрачную задумчивость темного. – Про ту историю?

– Что-то слышал. Но краем уха, сильно не вникал. Когда мы встретились, этому скандалу уже лет десять было.

– Илейн старше тебя? – зачем-то полюбопытствовала она, кое-что про себя прикинув.

– Да. Почти на пять лет.

– Выходит, долго ее потом ни за кого пристроить не могли.

– Рыжая, – Арделан глянул на нее с каким-то странным выражением, – не мели чепухи и не изображай сплетницу. При чем тут «пристроить»? Ей тщательно подбирали достойную партию – речь об одном из высоких темных родов, чтоб ты знала. У нас по-другому не бывает.

– Или она сама не хотела ни за кого идти… – немного посомневавшись, Селль все-таки решила проявить понимание и сильно не вредничать. – После того мальчика, что погиб.

– Нет. И это у тебя мимо, потому как тоже не о нас. Брак высоких родов – это всегда очень далеко от романтики, рыжая. А ты опять напридумывала себе сказок.

– Потому ты и слова поперек никому не сказал? – Готовность к пониманию у Ленро здорово пошатнулась. – Когда вас женили?

– О чем? – кажется, тот действительно не понял.

– О возрасте. Тебе двадцать, ей… двадцать пять?