Время синтеза (СИ)

Я двинул кривоносого головой, метя прямо в его мерзкую ухмылку. Транво сместился, я закашлялся, а Карл взвыл от боли и со всей силы припечатал меня кулаком в лицо. Трубки воткнулись во внутреннюю сторону носа, в транво полилась кровь, и я стал задыхаться. Аппарат запищал, сигнализируя о неисправности.

Карл размахнулся, собираясь врезать мне ещё раз, но один из дружков схватил его за руку.

- Хватит! Он сейчас жабры схлопнет, на хрен надо?!

- Сматываемся! - поддержал его второй.

Вдвоём они стащили с меня упиравшегося и что-то орущего Карла и поволокли прочь.

Как сквозь вату я слышал их удалявшийся топот. Перед глазами цвели красно-чёрные пятна, в голове звенело, руки не слушались, но я всё-таки смог освободить трубки и краем уплывающего сознания уловил, что включился режим экстренной прочистки. Спустя несколько секунд в лёгкие хлынул воздух.

Когда транво перестал пищать, вся компания уже смылась подальше от "трупа".

На следующее утро в универе инициаторы ночной разборки выглядели так, будто и не участвовали в драке. Наверняка, регенерирующий гель. Штука дорогая, но ударная: любая поверхностная рана заживает за пару часов. Жаль, я не могу воспользоваться этим реггелем: моя кожа такая же неправильная, как и лёгкие, и мази для нормальных людей мне не подходят.

- Сашка, что случилось? - вместо приветствия спросила Юля, разглядывая моё разбитое лицо.

- Да ничего, - ответил я. - Вчера по дороге домой споткнулся и упал.

- Что, прямо носом? - точно так же, как и мои предки, не поверила Юля.

- Ну, так получилось. - Я пожал плечами, включил ноут и уставился в экран.

Юля наградила меня долгим подозрительным взглядом, но, к моему великому облегчению, приставать с дальнейшими расспросами не стала - чудо, а не девушка!

Следующие пару недель, несмотря на то, что я продолжал встречаться с Юлей, Карл меня словно не замечал: вероятно, струхнул после моей несостоявшейся кончины, а может, придумывал новые козни.

* * *

Когда течение занесло меня в лабиринт совсем узких и кривых ходов, я неожиданно осознал, что знаю, где следующий изгиб туннеля. Под водой было темно, я ничего не видел, но безошибочно определял, как именно должен повернуться, чтобы не ударится о стену.

Новое чувство оказалось сродни осязанию, но очень необычному: я "ощупывал" всё вокруг с помощью упругого поля и улавливал это поле... ушами! Я слышал туннель!

"Упругое поле" было звуком. Он шёл от моей головы волнами и, распространяясь далеко вперёд, отражался от всего, что попадалось на пути. Когда волны возвращались назад, у меня в голове тут же возникала картина каменных неровностей стен, как будто туннель освещался мощным фонарём, только не световым, а звуковым. Я включал и выключал его, когда захочу, и он никак не влиял на привычный слух. Если где-то раздавался плеск, я его слышал так же, как всегда, и мог просто проплыть мимо или, направив туда "фонарь", проверить, обо что именно бьётся вода.

Я вытянул перед собой руку и "увидел" её чётко и объёмно. Она была бледной, нет, скорее, просто бесцветной, а если покрутить кистью или пошевелить пальцами, движения вспыхивали отраженным звуком, и рука становилась ярче. "Рассматривая" ладонь, я подносил её всё ближе и ближе к лицу, пока случайно не заехал пальцем в глаз. И тут меня ждало новое открытие!

Глазное яблоко было гладким, и я мог дотрагиваться до него, не испытывая никаких неприятных ощущений! Я быстро ощупал лицо: веки, ресницы, нос, губы - к счастью, всё оказалось на месте.

Внимательное исследование собственного тела немного успокоило: похоже, внешне я выглядел как обычно. А об изменениях внутри я мог только догадываться, но чувствовал, что чем дольше буду находиться под водой, тем глубже станут эти изменения.

* * *

Надвигалась зимняя сессия, и все тряслись перед сдачей "Современных методов специальных расчётов" - самого отвратного из предметов. Методов этих было больше, чем оттенков у мимикрида, а Давид Эрикович Шваб, который их вёл, слыл исключительно вредным дядькой. Он заранее считал всех студентов дебилами, а свой предмет - смыслом жизни и вершиной высшей математики. Группа, попавшая в лапы к Давиду первой, почти в полном составе отправилась на пересдачу.

Тут-то я и вспомнил, как однажды, ближе к концу семестра, Шваб влетел в аудиторию с горящими от восторга глазами и объявил, что потрясён свежестью подхода и красотой новейшего метода Крипке-Галева, описание которого желающие могут найти в инфосе, и тот, кто сумеет этим методом решить на зачёте предложенную задачу, получит пять баллов автоматом.

Вспомнили об этом заявлении препода и другие, но найдя описание метода - страниц двадцать многоэтажных формул и жутко запутанных тяжеловесных пояснений мелким шрифтом, сразу отказались от идеи разобраться в хитросплетениях Крипке-Галева, где, похоже, сам чёрт ногу сломит.