Время собирать груши

Лично меня существование в шоу-бизнесе хуже точно не сделало. Я бы даже сказал, что сделало лучше. Избавило от определенных переживаний, комплексов каких-то, слабостей. Я стал гораздо более уверенным в себе человеком, с определенной известностью, популярностью. Никакие пороки, свойственные нашему обывательскому восприятию эстрады, мне не передались. И, наверное, они не могли меня как-то коснуться.

Шоу-бизнес, безусловно, является определенным наркотиком. Лакмусовой бумажкой. Так же как и богатство или вообще какой-то успех, даже локальный. И поэтому любые изменения в жизни человека – проверка его на вшивость.

Говорят, что большие планеты должны держаться на расстоянии друг от друга. Не спорю. Кое-кто не очень-то жалует своих коллег. Чем мощнее личность, тем сложнее у нее характер, как правило. Взять тот же «Аншлаг». Может быть, Регина Дубовицкая не самый феерический телеведущий и шоумен, но она была идейным стержнем всего этого дела. К тому же она умела приложить титанические усилия к своему детищу, чтобы был результат.

Благодаря ее программе зрители узнали о Юре Гальцеве, Сереже Дроботенко, Елене Воробей и многих других юмористах. Как-то раз в ее программе был конкурс на лучший туристический рассказ. Среди тысячи писем Дубовицкая нашла безумно смешной рассказ Виктора Коклюшкина, который на тот момент работал дворником, и она пригласила его в редакцию.

Формат «Аншлага» несколько раз менялся, приходили новые участники. Да, отношения Дубовицкой с коллегами были далеки от идеалa и зачастую сопровождались скандалами. Но она делала так, что артисты ее программы становились узнаваемыми, и их буквально накрыло волной популярности. Регина сама говорила: «Гену Ветрова, Юру Гальцева, Лену Воробей никто не знал, хотя некоторые из них уже не один год выступали на эстраде. А теперь они все любимцы публики». Ее «Аншлаг» стал настоящей фабрикой звезд.

Одним из первых покинул шоу Фима Шифрин – в 2000 году. Ян Арлазоров ушел еще раньше – со скандалом, с руганью, и, когда я участвовал в «Аншлаге», он при каждой встрече мне говорил: «Зачем ты участвуешь? Это бездарщина, тупой юмор, зачем ты участвуешь?» Ну, это ревность. При этом сам Ян Арлазоров очень многое сделал для того, чтобы программа «Аншлаг» имелa бешеный успех.

Я тоже в 2004 году ушел из проекта.

Про себя я могу подумать: вот это была удачная шутка. Могу поставить самому себе какой-то хороший балл. Но умирать над собственными шутками… Да, я смеюсь, я это состояние обожаю, если удачно пошутил и какая-то аудитория, неважно, большая она или маленькая, два человека, или двести, или две тысячи, но аудитория подхватывает удачную шутку, и я вместе с ними смеюсь. Для меня чужой смех очень заразителен. Я, кстати, и зритель очень благодарный, меня насмешить не то чтобы легко, но я с удовольствием смеюсь. Я считаю, что, если человек пришел на юмористическое действо, на шоу, надо постараться смеяться. А если уж совсем не смешно, лучше побыстрее уйти.

Что касается эстрады, пародийного жанра, то я не люблю за кем-то подхватывать. Безусловно, некоторое конкурентное пространство тут возникает, потому что персонажей, которых можно с успехом пародировать, достаточно мало. Возьмите первые пародии на сегодняшних поп-звезд, все равно это будет пересекаться, все равно начнут пародировать Баскова, Билана, Киркорова.

Главное, всегда чувствовать себя свободным человеком, никому не завидовать и не желать зла.

Вот еще одна история – как говорится, в тему. Это было не меньше десяти лет тому назад. ЦСКА играл матч в Москве. И на матч приехал – ему тогда как раз исполнялось сто лет – Владимир Михайлович Зельдин. Народный артист СССР, полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». Он болел за ЦСКА, и он сначала с нами в ложе сидел. А он очень плохо видел, поэтому, когда я нему подходил, надо было не просто поздороваться, а сказать: «Владимир Михайлович, это я, Миша Грушевский». А он в ответ: «А-а-а, Мишенька, здравствуй». У него спросили: «Как вы смогли дожить в таком добром здравии и здравом уме до ста лет?» Владимир Михайлович тогда ответил: «Я никогда никому не завидовал и легко жил». И снова вопрос: «Хорошо, но вам-то завидовали, гадости делали?» – «Да, это было, но они все сдохли».

О запрете иностранных слов, мата и много еще чего