Время собирать груши

Если бы я жил в Италии, я бы делал на Берлускони пародии. Думаю, что огромное количество итальянцев пародировали Берлускони. Я знаю, что Челентано очень любил… Ну, не то чтобы пародировать, а «проходиться» по Берлускони. Он был его врагом номер один. А поскольку Челентано – культовый персонаж для Италии, то вся страна следила за противостоянием Челентано и Берлускони. Но Берлускони тоже пел. Поэтому я думаю, у нас их бы взяли в проект «Две звезды». И состоялось бы великое перемирие.

О чем можно шутить, а о чем – нельзя

На мой взгляд, в юморе не может быть официально запретных тем. Это личный выбор каждого. Я делаю пародии, и это территория пусть колючего, но все равно доброго юмора – ни в коем случае не злобного остракизма или какого-то оскорбительного направления.

Что касается религиозной тематики, то это вообще одна из самых деликатных человеческих тем. Я – агностик, но очень уважаю чувства верующих и никогда не позволю себе подтрунивать не только над самой верой, но и над убеждениями, над верой в божественный промысел. Очень уважаю эту территорию и людей, которые придерживаются базовых религиозных принципов. Никогда не стану это высмеивать.

Также считаю, что безнравственно шутить над какими-то человеческими заболеваниями – врожденными или приобретенными.

Если говорить о шутках про начальство или руководство, то для меня такого запрета не существует, но есть единый принцип: если я делаю пародию, она должна быть уважительной.

Черный юмор у нас действительно не особо приживается. Хотя есть легендарные шутки из этого раздела. И, кстати, в нашем прокате неплохо шли кинокомедии братьев Коэнов, основанные на черном юморе. Россиянам не то чтобы не нравится черный юмор. Он у нас просто непопулярен. Возможно, здесь есть случай стеснения: может быть, многим он и нравится, но люди просто стесняются в этом признаваться. И я думаю, это хорошо. Мы все-таки консервативная страна с устоявшимися, иногда даже старомодными убеждениями и ценностями. Так что пусть остается такое отношение к черному юмору. Потому что этим тоже нельзя злоупотреблять.

Особенности публики и отношения к юмору в разных странах

Я много выступал перед русскоязычной публикой в разных странах и скажу, что она отличается от нашей. Там публика более раскрепощенная, без задних мыслей. Наши всегда приносят груз своих проблем, а люди в Европе или Америке приходят на концерты так, будто за пределами зала оставили все свои трудности. Они просто смеются. И прием обычно устраивают просто потрясающий. У меня, например, в Израиле были концерты, на которых зрители вставали. Я их утихомиривал под их же хохот: «Имейте совесть, у меня будет мания величия: я буду врать, что меня весь концерт слушали стоя». У нас в России публика тоже очень доброжелательная. Вот, например, однажды мы снимали очередной «Аншлаг» в родной деревне Михаила Евдокимова в Алтайском крае. Так там люди были гостеприимны настолько, что мы уже не знали, куда деваться от их гостеприимства. Но даже при этой доброжелательности и открытости груз их проблем чувствовался во всем.

Конечно, и за границей у «наших» есть проблемы, но там эти «наши» впитывают в себя менталитет западного общества. Если вы заплатили за билет, то нужно прийти и два часа посмеяться, а о проблемах вспомнить по возвращении домой.

Да, тамошний зритель отвыкает от наших реалий, так что я немного адаптирую свою программу, когда приходится выступать не в России. То есть я стараюсь говорить на общечеловеческие темы, которые понятны всем. А юмор – это все равно некая игра ума. Хотя в Израиле, например, очень многие смотрят наши телевизионные каналы и знают про нашу действительность не хуже, чем живущие в России.

После концерта зрители подходят, о чем-то спрашивают. Кто-то ищет общих знакомых. «Вы из Москвы? В таком случае вам не родственник Семен Шнеерзон?» В России чаще возникают другие ситуации. Подходит после концерта поддатый зритель, такой добродушный, он, волнуясь, ищет приятные слова и говорит, похлопывая меня по плечу: «Я ваш кумир!» И при этом восхищенно смотрит, ожидая моей реакции. Или другая вариация на эту же тему: «Из всех юмористов мне больше всех симпатизирует Петросян». И я тут же себе представляю, как Евгений Ваганович сидит и симпатизирует этому человеку.

Я не боюсь путешествовать по миру, потому что неплохо владею английским языком. Кстати, в Израиле у меня была гениальная ситуация. Ехали мы после концерта с нашим импресарио. Он, прожив в Израиле уже несколько лет, мог сказать на иврите только «слиха» (извините), «лехитраот» (до свидания) и «тода раба» (большое спасибо). Ехали мы, ехали и, наконец, заблудились. Он куда-то не туда свернул. А по тротуару идет какая-то толпа, и импресарио просит меня: «Миша, узнай у них, как в Тель-Авив попасть?» Я выхожу и спрашиваю: «Excuse me, how can I get to Tel-Aviv?» Они на меня посмотрели и говорят: «Миша, шо, нельзя нормально спросить?»