Время собирать камни

Как только в проёме показалось чужое оружие, я нажал на спуск, поведя стволом слева на направо, но не больше десяти градусов, тут же раздался крик боли, и я упав на пол, сильно оттолкнулся ногами от стены и выехал на полкорпуса вперёд, сразу нажал на спусковой крючок, едва увидев лежащего на полу человека. Пули от АК с лёгкостью пробили его, и он замер изломанной куклой, с растекающейся под ним кровавой лужей.

Тут же из коридора в мою сторону ударили автоматные очереди, и я увидел, как вращаясь, в мою сторону летит граната. Всё что я успел сделать, это рывком подтянуть к себе тело недавно мной убитого и повернувшись на левый бок, прикрыться им. Взрыв так близко, да ещё и в небольшом пространстве, ударил по мне взрывной волной так сильно, что сознание помутилось, рот наполнился слюной с железным привкусом, а я перестал что-либо слышать. Как это всегда и происходит в реальности, все планы идут в ж…у. Я не хотел устраивать пальбу, да ещё и применение гранат, но что получилось, то получилось. Из восьми террористов живыми остались три, поэтому нужно было их как-то отвлечь.

Лёжа неподвижно с гудящей, звенящей, кружащейся головой и полностью оглушённым, я видел, как один из террористов, вытащил из комнаты израильского спортсмена и приказал ему идти проверить посечённое осколками гранаты тело. Знакомый мне Йосеф Романо, в белой майке и синих трусах, осторожно ступая босыми ногами, подошёл к трупу и вздрогнул, когда раздался выстрел со стороны коридора и грозный окрик. Он осмотрел тело, крикнув что-то на иврите и заглянул в комнату, столкнулся с моим взглядом и приложенным пальцем к губам. От испуга он вздрогнул, но сразу пришёл в себя и крикнув ещё что-то в коридор, спортсмен вошёл в комнату.

— Ложись на пол, — приказал я ему на английском, тот беспрекословно это сделал, — их трое осталось?

Он кивнул.

— Помоги Моше как-то перевязать рану, у него прострелены обе щеки, и пуля видимо разбила зубы, повредив десну, — показал я ему на бледного от потери крови товарища, — и главное не вставай и не геройствуй. Понятно?!

Он снова кивнул.

— Где находятся оставшиеся, и твои товарищи?

— Они все в одной комнате: Давид, Зеев и три чужака, — на скверном английском ответил он, — остальные, как только началась стрельба успели выпрыгнуть в разбитое окно.

— Что с теми, кто на втором этаже? Не знаешь? — решил уточнить я.

— Нет, — он отрицательно покачал головой.

Тем временем, видя, что Романо не возвращается, стали о чём-то истерично орать террористы.

— Они говорят, что убьют заложников, — тихо перевёл штангист, — требуют переговоров.

— Скажи им, что им даётся шанс выпустить оставшихся парней и убежать, пока не приехала полиция, — сказал я.

Он это прокричал, и с той стороны настала тишина, затем уже голос звучал громко, но спокойнее.

— Они спрашивают, а кто тогда напал на них?

— Ответь, что Моссад, который охранял вас всё это время.

Он удивлённо на меня посмотрел, поскольку из меня был такой же еврей, как из него немец, но тем не менее, он прокричал это им. Снова настало молчание.

— Скажи им ещё, что чем больше они будут тянуть, тем меньше у них шансов сбежать, когда прибудет полиция, а мы готовы их отпустить с миром, если не тронут спортсменов, — я прямо почувствовал, как террористы заколебались, поскольку одно дело вести переговоры с европейцами, другое дело с Моссадом, про методы работы которого они прекрасно знали.

Снова настало молчание, и затем громкий крик с другой стороны коридора.

— Они согласны, — перевёл мне Романо, — только требуют, чтобы никого не было на улице, при их побеге.

— Ответь, что Моссад интересует только безопасность спортсменов, а ловить их не наше дело.

Штангист всё быстро перевёл, и террористы ответили, что уведут обоих израильтян с собой для страховки.

— Нас так не устраивает, пусть оставят их в коридоре, а сами идут через окно, так они будут их держать под прицелом, — сказал я, с трудом вставая на ноги. Контузия видимо была серьёзной, поскольку я пошатнулся и не упал только потому, что схватился за кровать. Дёрнувшемуся штангисту, я приказал оставаться лежать.

— Забалтывай их, главное, чтобы они вышли из дома без твоих друзей, — тихо сказал я ему. Он кивнул и что-то крикнул в коридор.

Сам же я, открыв окно, стал выбираться наружу, стараясь не выблевать из себя ужин. Голова кружилась так, что сильно тошнило. Спустившись вниз, я на карачках пополз к тому окну, где примерно находились заложники и террористы. Это оказалось легко установить, поскольку оно было разбито, а внутри слышались громкие голоса, переговаривающиеся с Романо. Я замер в ожидании, спрятавшись за большую цветочную тумбу и когда первый палестинец, выглянув и осмотревшись не увидел никого во дворе, хотя от шума выстрелов во многих домах Олимпийской деревни зажглись огни, и на балконы повылазили спортсмены, чтобы понять, что происходит, но на улицу никто благоразумно из них не выходил.