Время собирать камни

Вся следующая неделя прошла в хлопотах.

Дом казался огромным. Тоня никак не могла понять: всего четыре комнаты, ну, еще две на чердаке, заваленные всяким хламом, — откуда же берется ощущение большого пространства? Она раз за разом обходила дом, пытаясь привыкнуть к нему, но пока у нее не очень получалось.

Когда вещи разобрали, стало очевидно, что почти все им нужно покупать заново. Дело было не в том, что вещи повредили при переезде, нет. Просто полки, стулья, маленький столик, шкафчик, прекрасно вписывавшиеся в стиль их городской квартиры, здесь казались какими-то неуместными, неправильными, лишними, что ли… Конечно, все было расставлено по местам, но резало глаз.

— Вить, надо бы мебель новую подобрать, — попросила Тоня мужа.

— А старая что?

— А старая не подходит.

— Не выдумывай. К чему не подходит?

— К дому.

— К чему?

— К дому, — упрямо повторила Тоня. — Ему эта мебель не нравится.

— Слушай, дорогая моя, если бы ты была у меня дизайнером интерьеров, я бы еще с тобой согласился. Но ты у меня кто по образованию, любимая?

— Вить, ты же знаешь, зачем же спрашиваешь?

— Затем, чтобы ты ерундой не занималась. Мебель вполне нормальная. Правда, шкафчик пластиковый и правда не очень в кухне смотрится, тут я с тобой согласен, но все остальное вполне хорошо. Да ладно, Тонь, ты чего? — удивился он, заметив, что она отвернулась с расстроенным лицом. — Тебя настолько наши стулья не устраивают?

Она молча кивнула.

— Господи, ну так в субботу поедем в «Икею» и купим новые.

— Серьезно, Вить, поедем? — обрадованно глянула на мужа она.

— Да конечно, не расстраивайся ты из-за такой ерунды! Вот нашла проблему… Раз уж я тебя сюда вытащил, моя драгоценная супруга, — Виктор обнял ее за талию, — я хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Тебе комфортно?

Тоня кивнула, потеревшись об него щекой, и это не было такой уж неправдой. За неделю, проведенную один на один с домом, она начала привыкать к нему.

Два месяца назад, когда Виктор привез Тоню к большому яблоневому саду за забором, она даже не сразу увидела сам дом. У нее мелькнула мысль, что она чего-то не поняла, дома нет и придется только еще строиться. Эта мысль ее обрадовала, но уже в следующую секунду Виктор протягивал руку:

— Смотри, красота какая, правда?

Тогда она разглядела. За большими, раскидистыми, с корявыми старыми ветвями яблонями виднелся где-то далеко темный дом. Тропинка заросла, и им пришлось продираться между кустов черноплодки, чтобы подойти к нему. Когда Тоня наконец выбралась из зарослей, она остановилась, пораженная.

В подмосковном Одинцове, в котором Тонина семья прожила три года, она видела добротные дома, но этот превосходил их все. Вроде обычный пятиоконный дом, но весь украшенный резьбой. Наличники, конек на крыше, косяки вокруг двери, навес над крыльцом — на всем была резьба, мелкая и крупная, какие-то завитки, птицы, лошади, цветы… Даже потемневший от времени, дом был очень красивым. Все здесь делалось с любовью, подумала Тоня, и очень долго.

Виктор уселся на землю. Куплю, думал он, куплю, что бы она ни сказала. Неужели это может не понравиться?

— Ну как тебе? — нарочито равнодушно спросил он.

— Вить, у меня даже слов нет! — восхищенно воскликнула Тоня, и он обрадовался. — Я такой красоты еще никогда не видела. А сад какой изумительный!

— Да, яблокам почтальоновым вся деревня завидовала. Да и вообще дому — дядя Гриша все на совесть делал, — заметил Виктор. — Ну что, переезжаем?

И они переехали.

Тоня вставала рано. Ей нужно было приготовить завтрак, потому что Виктор терпеть не мог разогревать вчерашнюю кашу и вообще три дня подряд кашей на завтрак питаться не мог. Приходилось выдумывать что-нибудь вкусное, хоть и на скорую руку: вареники, оладьи, творожники. За время их недолгой еще совместной жизни он очень быстро привык к тому, что теперь Тоня гладит его рубашки, причем гораздо лучше, чем он сам, и очень возмущался, не обнаружив на вешалке свежевыглаженной сорочки.

Тоня с грустной улыбкой думала, что сама приучила его к этому.

Ну конечно, когда они поженились, ей, воспринимавшей саму себя как деревенскую девочку с простенькой профессией, нужно было соответствовать Виктору — такому представительному, такому образованному. Он был единственным ребенком в семье, в отличие от Тони, у матери которой росло еще четверо детей, и родители баловали умненького, красивого, не по годам развитого мальчика. Он и вырос — умным, красивым, смотрящим на большинство сверстников сверху вниз.