Время страшилок

Он пытался нащупать брелок, который положил на пол фургона, но не смог найти его в темноте. Он бил и бил черноту, надеясь ударить ребёнка, но она только смеялась и уворачивалась от его ударов. Что-то ужасно острое вонзилось ему в живот, на секунду задержалось, а затем продолжило движение сквозь ткань, кожу и мускулы. Он почувствовал, как быстро отлетел в сторону с такой силой, на которую, как он никогда не думал, может быть способен пятилетний ребёнок. Внезапно бóльшая часть его кишок выкатилась вперёд и тяжело вывалилась на пол фургона.

Харви открыл рот, чтобы закричать, но вещь в её руке снова сотворила свою невидимую магию, аккуратно перерезав ему гортань пополам. Его предполагаемый крик о помощи оказался не чем иным, как кровавым булькающим хрипом.

А Тина хихикала… и хихикала… и хихикала.

Том и Кэрол сидели в машине и медленно ехали от одного ряда парковки к другому, когда увидели что-то в лучах фар.

— Разве это не бантик для волос Тины? — в голосе Кэрол была отчасти надежда, отчасти страх.

Он лежал в свете фар, как малиновая бабочка, упавшая в полёте.

Они остановились и вышли, оставив машину работать на холостом ходу. Когда Кэрол дрожащими руками потянулась за бантом дочери, её внимание привлёк шум. Она оглянулась и увидела чёрный фургон, припаркованный в нескольких метрах от неё, отдельно от других автомобилей.

Дверь с электроприводом распахнулась, и Тина выпрыгнула, полная энергии и радости.

Её белая куртка была кроваво-красного цвета. Или, скорее, красная от крови.

— Смотри, мама! — Тина размазывала мокрую красноту вокруг и вокруг одной маленькой рукой. — Я Санта-Клаус!

В другой руке она сжимала нож для стейка, с которого капала кровь и кусочки мяса Харви.

Кэрол начала плакать. Она опустилась на колени и широко раскинула руки.

— Подойди сюда, детка. Иди к мамочке.

Ошеломлённый, Том подошёл к открытой дверце фургона и заглянул внутрь. Свет ближайшего уличного фонаря освещал всё, что ему нужно было — или хотелось — увидеть.

— Посади её в машину, — сказал он жене.

Кэрол крепко держала дочь, глядя на мужа через забрызганное кровью плечо ребёнка.

— Что она…

— Посади её в чёртову машину! — он чуть не закричал.

Пять минут спустя они уже были в трёх милях от торгового центра и мчались по съезду к межштатной автомагистрали. Том и Кэрол сидели впереди, глядя прямо перед собой, а Тина сидела в своём автокресле сзади, хихикая и разговаривая сама с собой.

Кэрол продолжала плакать. Тина Мари… её дорогая, маленькая девочка. Врачи сказали, что её состояние было неизлечимым… что её деформированный мозг — треть размера мозга нормального ребёнка — сделает её не более чем безразличным овощем. Однако они ошибались. Она выросла живым, весёлым ребёнком… но ей не хватало жизненно важных вещей. Таких вещей, как доброта, сострадание и сдержанность.

Врачи утверждали, что она не доживёт до своего второго дня рождения. Были времена, когда Том и Кэрол искренне желали, чтобы они были правы.

— Почему она делает эти вещи? — всхлипнула Кэрол, закрывая лицо руками.

Это был вопрос, который она задавала снова и снова.

У Тома не было для неё ответа. Он крепко сжал руль и каждые несколько секунд поглядывал в зеркало заднего вида в поисках мигающих синих огней, но их не было.

— Нам снова придётся переезжать? — спросила его жена. — Изменить наши имена?

Она подумала о других: горничной в Сан-Диего, няне-подростке в Денвере, бездомном в парке Цинциннати.

— Поедем домой и встретим счастливо Рождество, — предложил Том. Он задавался вопросом, как они смогут пройти через это ещё раз? — А потом решим.

Кэрол продолжала горько плакать. Окровавленный нож для стейка, который они спрятали в кладовой вместе со всеми другими ножами в доме, лежал на коврике у её ног.

— Папочка?

Мышцы его челюстей напряглись, и на мгновение он подумал, что нажмёт на педаль газа и врежется лбом в бетонную опору эстакады впереди. Покончит с этим раз и навсегда… для них троих.

— Да, тыковка?

— Папа… спой песню! — сказала Тина. — Пожалуйста, спой для меня ещё раз.

Том не хотел. Бог знал, что он больше никогда не хотел слышать эту чёртову песню.

Но он всё равно это сделал… хотя бы для неё.

ПОД ВЕТВЯМИ

В это Рождество дети хотели живую ёлку, а не искусственную с чердака. Для этой просьбы была веская причина. Их отец, который девять месяцев отсутствовал, служа своей стране, приедет домой на каникулы.

В тот субботний день Ким Баллард отправилась на её поиски, и её дочь Джордан и сын Дэнни настояли на том, чтобы поехать с ней. Ей хотелось верить, что это потому, что они хотели устроить небольшую рождественскую прогулку со своей мамой, но на самом деле она знала, что они хотели убедиться, что она выберет правильную ёлку. Для папы она должна быть абсолютно идеальной. Все знали, что он это заслужил после столь долгого отсутствия.