Время светлячков

И улыбка снова сошла с её губ, а бледное личико исказилось гримасой: казалось, она снова вот-вот заплачет.

— Не плачь! — не понимая, что делает, Алина спрыгнула с кровати, забыв даже про ступеньку.

Она села рядом с девочкой на пол и стала пристально разглядывать её. Нет, девочка определённо не была отражением, хотя внешне она и походила на Алину, но лицо казалось более худым, а взгляд таких же серых глаз таил печальную скрытую силу и спрятанное глубоко в подсознание безысходное страдание. Но в этой девочке был какой-то стержень, что-то энергичное и жёсткое, чего не хватало расхлябанной, мечтательной и забывчивой Алине.

— Мама спит? — спросила девочка.

Теперь она смотрела смелее и улыбалась, но в её вопросе дрожащими нотками сквозила боль.

— Да, в соседней комнате, — растерянно ответила Алина.

— Я бы хотела посмотреть на неё…

— Но… кто ты? — Алина протянула руку, чтобы коснуться руки таинственной подруги, но девочка вздрогнула и отстранилась. Лицо её стало серьёзным и очень испуганным.

— Не трогай меня, — сказала она, — это магия. Если ты тронешь, то я исчезну. Я очень старалась, чтобы сюда добраться, не мешай, пожалуйста, позволь мне побыть с вами хоть немного!

В голосе девочки слышалось отчаяние, и Алина не стала перечить. Сидя на полу, она смотрела, как странная гостья поднялась и босыми ногами пошла в комнату — туда, где спала мама. Сейчас, когда она двигалась в своей мешковине, то действительно больше напоминала сгусток теней, чем реальное живое существо. Она склонилась над кроватью мамы и долго смотрела на неё. Хотя Алине было страшно, она чувствовала, что не нужно мешать.

Наконец, незнакомка вернулась к Алине и остановилась перед ней. Лицо её было залито слезами, но стало как будто светлее.

— Если ты когда-нибудь услышишь обо мне, — сказала странная девочка, — разные вещи… — она замялась, — может быть, не очень хорошие. Поверь, я этого всего не хотела и не хочу! Я бы хотела быть дома, с вами, но мне не уйти оттуда, где я сейчас. Пожалуйста, не вини меня ни в чём… я очень тебя люблю! Может быть, я смогу ещё иногда приходить, но не говори маме ничего.

— Хорошо, — прошептала изумлённая Алина, — но кто ты? Как тебя зовут?

— Ты вспомнишь, — улыбнулась девочка, — только пожалуйста, сохрани тайну и не называй моего имени. Я не хочу, чтобы меня забыли! Но это сложно… я лишь подтолкнула тебя немного, а дальше ты сможешь сама. Называй меня как хочешь, например, Луна.

Да, она действительно был похожа на луну. Теперь Алина видела, что кожа её светится как будто изнутри мягким холодным светом.

И вдруг Луна растворилась во тьме, как будто её и не было.

Алина долго сидела изумлённая на полу, пока у неё не замёрзли ноги, и тогда она перебралась на кровать. Много мыслей проносилось в её голове, но она никак не могла вспомнить и лишь пыталась понять, как так вышло, что они с незнакомой девочкой, похожей на неё, помнят кукол друг друга.

Внезапно ещё одна картинка всплыла в памяти Алины.

Они бежали вдвоём по большому полю: две девчонки в одинаковых пёстрых платьишках, Алина немного позади, а вторая девочка бережно прижимала что-то к груди.

«Нам надо разогнаться, чтобы он смог!» — объясняла она срывающимся голосом, захлёбываясь от волнения, прямо на бегу.

Алина сразу все вспомнила: как они нашли раненого воронёнка, как ухаживали за ним, кормили его. Он жил в сенях в коробке, а потом девочки выгуливали его во дворе, и он понемногу поправлялся и учился летать. И вот воронёнок уже почти справлялся, но ему как будто мешал страх, чтобы полететь по-настоящему.

И вот светленькая девочка лет шести в пёстром платьишке, босая и счастливая, с разрумянившимся лицом, несётся вперёд, намного быстрее Алины (она всегда была решительнее, сильнее, смелее, всегда знала, как, что и когда нужно делать, как будто чувствовала весь мир, да нет, сама была этим миром, и вела за собой сестру). Сестру!

«Тая, подожди!» — отголоски прошлого, её собственный голос, выкрикивающий родное имя, знакомое с рождения: как же она могла его забыть?!

А Тая вдруг резко обрывает свой бег на краю обрыва у реки, но руки её продолжают лететь вперед вместе с чёрно-серым опереньем воронёнка, которого она бросает в воздух над водой.

— Лети! — кричит эта удивительная девочка, и живое крылатое существо начинает бить крыльями воздух, сначала подвисает на месте и даже немного как будто опускается вниз, а затем вырывается в небо красивым плавным движением и летит — летит по-настоящему к простору новой жизни, открывшемуся перед ним.

* * *

У Лары всегда были холодные руки, даже летом, особенно в такие ветреные дни. Обхватив чашку с горячим чаем, она глоток за глотком согревала то, что замёрзло внутри. В последнее время её часто била дрожь.

Злата красиво разложила на тарелочке пирожные и конфеты, кусочки сухофруктов, орехи. Она умела это делать так, как будто каждый раз создавала произведение искусства. Даже жалко было трогать. Но сегодня Ларе прямо не хватало сладкого в организме — сахара и тепла, а может, на самом деле чего-то другого??