Время светлячков

— Интересно, — сказал он, продолжая смотреть в потолок, — давно ли они делали тут ремонт? Мне как-то не хочется погибнуть от куска штукатурки, упавшего на голову. Вот это была бы самая забавная смерть для меня.

— Почему? — поинтересовалась Маша.

— У меня строительная фирма, — ответил он, смеясь, — кстати, меня зовут Яр.

— Маша, — представилась она, — очень приятно.

— И мне, — улыбнулся он, — здесь имеется чай? У меня есть печенье.

С этого дня они с Яром стали почти неразлучны. Он заходил к ним в палату и долго сидел, рассказывая много всего: про свою работу, про семинары, путешествия; Маша ещё никогда не встречала такого интересного человека. Оля с ними почти не общалась, у неё было много заказов; она или сосредоточенно гадала у себя на кровати, либо ходила по коридору, разговаривая по телефону. Остальные две девочки слушали с интересом, но почти не принимали участия в беседе, и только Маша, увлечённая им и его рассказами, задавала кучу вопросов, стремясь узнать как можно больше об этом человеке, о его жизни. Она будто никогда не дышала раньше и вдруг ощутила живой, наполненный энергией воздух, и теперь не могла надышаться, не замечая запахов больницы… ей казалось, что она попала куда-то в горы, на большой свежий простор, прикоснулась к другому миру, неизведанному и манящему. И хотя Машу, мечтавшую в жизни только о семье и уюте, никогда прежде не привлекали путешествия и дикие походы, вдохновение Яра захлестнуло её воображение, и она уже мечтала, как он возьмёт её с собой в свою жизнь, полную приключений.

По ночам Маша не могла спать, ворочаясь с боку на бок, и, несмотря на царящую в палате тьму, перед глазами её горел свет — свет безграничного счастья, осветившего её скудную жизнь.

Её выписали раньше, но она приходила его навещать. В тот вечер они долго сидели внизу в холле, уже не зная, о чём ещё говорить, но не в силах расстаться, а потом вышли в тёмный коридорчик; он нашёл её в темноте, обнял и нежно поцеловал.

— Спасибо тебе, чудесная фея, — прошептал Яр, — за то, что освещаешь моё заточение.

Потом его выписали, и он пригласил её на настоящее свидание, в ресторан.

До сих пор Маша отчётливо помнила каждый миг их отношений с Яром, каждое слово, каждый взгляд.

Та неделя в больнице, которую они провели почти неразлучно, до сих пор казалась ей самым чудесным временем, потому что никогда после они с мужем не были так близки. Как и советовали карты, Маша просто вцепилась в этого мужчину, настолько, насколько хватало её способностей. То есть, это было постоянное ненавязчивое присутствие. Она не покорила его сногсшибательными встречами, а взяла ровным спокойным огнём своей искренней привязанности.

Иногда он удивлялся, выходя из задумчивости, видя рядом эту скромную хрупкую девушку, потому что забывал о её существовании. Еще больше удивлялся, обнаруживая Машу у себя дома, приходя с работы. Как-то совершенно для него незаметно у нее оказались ключи, да и сама она пару раз намекнула, что для неё невыносимо находиться у себя дома. Зная о том, как у неё обстоят дела с родственниками и бытом, Яр жалел её и не прогонял.

Если бы Маша не увязалась за ним подобно собачке, он вряд ли бы стал продолжать общение с ней, ведь в больнице ему было просто скучно, да и к чему отказываться от общения с приятной девушкой. Но в своей обычной жизни он в ней совершенно не нуждался.

Интуитивно Маша понимала, что если она не будет всё время рядом с Яром, то он скоро её забудет, вновь с головой окунувшись в работу и свои увлечения. А она безрассудно поверила в гадание девушки Оли, которую после больницы ни разу не видела, поверила слепым инстинктом ведомого человека, бездумно полагающегося на судьбу.

Последнюю точку в этой незамысловатой истории неожиданно для Маши поставила её мать.

Эта женщина была больна, и в числе прочих многочисленных недугов страдала не диагностированными психическими расстройствами. Привыкнув к самодурству матери и к тому, что она давно не выходит из дома, её родичи предпочитали относиться спокойно к странным идеям, периодически овладевавшими её помрачённым рассудком и просто старались не лезть на рожон.

И вот мать Маши, до сих пор смотревшая сквозь пальцы на недавно начавшиеся отношения дочери, как-то утром подняла на уши всю квартиру, устроив страшный скандал по поводу того, что Маша не должна больше ночевать у мужчины, который ей не муж.

При этом она, казалось, не замечала того факта, что сама не расписана с отчимом. Никто из флегматичных родственников не встал на защиту Маши, но все они привыкли идти на поводу у безумных фантазий хозяйки квартиры, а потому Маша вдруг резко и без всяких объяснений перестала появляться дома у Яра.