Время своих войн 3-4

Наиболее частый «непробиваемый» аргумент от вечных ненавистников России, подаваемый с изрядной долей сарказма, звучит так — и почему это «Белая Гвардия» позорно «сдала» Россию, не осилила в гражданской войне «Красную Армию»?

Гвардии не было… Гвардия усеяла собственными костьми поля сражений еще в 1914–15 годах. Свыше 60 % выпускников пехотных училищ в 1916–1917 происходило из крестьян, и как остальные офицеры военного времени, не имея достаточного образования, они не являлись по существу носителями офицерской идеологии и понятий, хотя успели приобрети неплохую практическую подготовку и опыт войны. Можно понять разрозненность чувств этих людей, едва ли могших рассчитывать получить офицерские погоны в обычных условиях — они были более чем обостренными. Как бы то ни было, но подавляющее большинство офицеров военного времени, еще не войдя в соприкосновение с пропагандистами иного, не менее жертвенно выполняли свой долг, чем кадровые офицеры, и гордились своей принадлежностью к офицерскому корпусу.

И погибли не отражая врага внешнего, а усилиями врага внутреннего, развязавшего гражданскую войну.

Кем они были?

Неистовый Ленин без устали кричал, что «офицерство» составлено из «классовых врагов рабочих и крестьян — избалованных и извращенных сынков помещиков и капиталистов».

После февраля положение офицеров превратилось в сплошную муку, так как антиофицерскую пропаганду большевиков, стоявших на позициях поражения России в войне, ничто отныне не сдерживало, она велась совершенно открыто и в идеальных условиях. Желание офицеров сохранить боеспособность армии наталкивалось на враждебное отношение солдат, распропагандированных большевистскими агитаторами, апеллировавшими к самым низменным сторонам человеческой натуры. Рядовое офицерство, несколько растерянное и подавленное, чувствовало себя пасынками революции и никак не могло взять надлежащий тон с солдатской массой. Но появился уже и новый тип офицера–оппортуниста, демагога, старающегося угождением инстинктам толпы стать ей близким, нужным и на фоне революционного безвременья открыть себе неограниченные возможности военно–общественной карьеры… Если большевики были откровенными врагами российской государственности, и их деятельность находила в глазах офицерства, по крайней мере, логичное объяснение, то едва ли не тяжелей воспринималась им предательское поведение по отношению к офицерскому корпусу деятелей Временного правительства. Последние, особенно Керенский, побуждали офицерство агитировать в пользу верности союзникам и продолжения войны, и одновременно указывали на «военщину» как на главного виновника ее затягивания.

Генерал Драгомиров отмечал, что «ужасное слово «приверженцы старого режима» выбросило из армии лучших офицеров… много офицеров, составлявших гордость армии, ушли в резерв только потому, что старались удержать войска от развала… Недостойно ведет себя… лишь ничтожная часть офицеров, стараясь захватить толпу и играть на ее низменных чувствах».

Но это было еще лето 1917 года…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«Необходимо отметить, что состав офицеров далеко не обладает сплоченностью — это механическая смесь лиц, одетых в офицерскую форму, лиц разного образования, происхождения, обучения, без взаимной связи, для которых полк — «постоялый двор». Кадровых офицеров на полк — 2–3 с командиром полка, причем последний меняется очень часто «по обстоятельствам настоящего времени». То же происходит с кадровыми офицерами, которые уходят, не вынося развала порядка и дисциплины, нередко под угрозой солдат. Среди столь пестрого состава офицеров немудрено и появление провокаторов и демагогов, желающих играть роль в полку в надежде стать выборным командиром. Такие типы нередко попадают в комитеты, раздувая рознь между солдатами и офицерами в своекорыстных видах…»

(Из рапорта командира 37‑го армейского корпуса командующему 5‑й армией)

(конец вводных)

----

С августа по октябрь 1917 (еще до прихода к власти большевиков) последовали многочисленные перемещения среди командного состава, аресты и бесчисленные расправы с офицерами. Волна эта прокатилась по всей России. Одним из распространенных поводов для ареста производившихся по солдатским доносам, являлась «контрреволюционость» офицера. Офицеры разбились по группам, чуждым и даже враждебным друг другу: одни «поплыли покорно по течению», другие — объявили себя сторонниками Временного правительства, третьи, отрешившись от всяких дел, ждали возможности уехать домой, четвертые же понимали, что и дома им не удастся обрести покой, пока не будет сброшена революционная власть…