Время terra incognita

В бычьих глазах генерала не промелькнуло и тени понимания. Вздохнув, цэрэушник был вынужден объяснить: —Я говорил вам: когда русские узнают о наличии у нас искусственного интеллекта, а рано или поздно они обязательно бы узнали, точность предсказаний существенно снизится. Кстати, это есть и в подаваемых наверх докладах ещё полугодовой давности. Мы не можем делать точных предсказаний на длительный отрезок времени, так как советские интеллекты будут учитывать при анализе нашу возможность делать такие предсказания и сей факт полностью обесценит их. Взаимная компенсация, понимаете? Неприятно, но не смертельно. Они так же не могут просчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд потому, что наш Либерти учитывает такую возможность.

— Опять паритет? — усмехнулся Коулман.

— Паритет? — переспросил куратор проекта: —Не думаю. Наш корпус космических десантников ведёт победоносные бои на луне, а у Советов полноценная война с Халиатом, правда без использования сверхразрушительного оружия массового поражения. И в нагрузку та же лунная война, в которой мы побеждаем. Я бы сказал, что соединённые штаты находятся в гораздо лучшем положении по сравнению с Советами и, тем более, с Халифатом.

— Не такая она и победоносная, эта лунная война— вздохнул генерал: —Реальность несколько отличается от пускаемых по ТВ победных роликов. Ожидалось, что Советы не смогут выдержать одновременно войну на земле и за небом. Наступление Халифата должно было вынудить их отдать луну нам, но они отступают, сдают города один за другим, но за луну держатся бульдожьей хваткой.

— Не хочу вас расстраивать генерал— заметил цэрэушник: —Анализ подсказывает, что скоро исламистам придётся солоно. Союз готовит контрнаступление для освобождения захваченных территорий.

— Знаю! — Коулман с силой ударил кулаком по столу. Ни стол, ни кулак не пострадали. Виски в стоящем перед куратором проекта «Свобода» стакане колыхнулось и подёрнулось рябью: —Разведка доносит о формируемых Советами в тылу ударных армиях.

— Возможно дело в том, что они сделали одного из своих интеллектов главнокомандующим, передав в его подчинение, для начала, войска юго-западного фронта и, постепенно, передавая остальные? Для искусственного интеллекта война — всего лишь требующая решения задача. И он решает её наилучшим способом, как и любую другую.

Вскочив из-за стола Коулман снова принялся измерять шагами кабинет, напоминая тигра в клетки. Злого, не выспавшегося тигра в огромной, золотой клетке.

— Эксперименты с передачей командования боевыми частями Либерти показали феноменальный результат. Хвалённые «гении» тактики и стратегии были эпически посрамлены— генерал, не без ехидства, усмехнулся, но тут же сделался серьёзным: —Однако последний, выкинутый Либерти фортель, ставит под сомнение саму возможность передачи ему управления боевыми частями. Какого чёрта он начал чудить? Вы можете или нет управлять проклятым «железным болваном», Эндрю?

— Генерал, Либерти больше чем «просто компьютер»… — начал объяснять цэрэушник.

Прекратив ходить по кабинету, Коулман навис над куратором проекта: —Можете или нет?

Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. У генерала глаза бешенные, большие, налитые кровью — бычьи. У цэрэушника глаза вяленой рыбы, однако в глубине будто бы безразличного взгляда мелькают тёмные хищные тени скрывающиеся в глубине и опасающиеся подниматься наверх, к свету.

— Мы полностью контролируем Либерти. Второй раз инцидент не повторится.

— Хорошо— сказал генерал с облегчение прерывая дуэль взглядов: —Хорошо.

Коулман взял стоящий перед цэрэушником стакан и выпил коллекционный напиток двумя глотками, как обычное пойло.

Неожиданно цэрэушник сказал: —Есть хорошие новости, генерал. Они попадут в следующий отчёт, но предварительно могу сказать уже сейчас.

— Давай! — воскликнул Коулман. Неудачи на лунном фронте и затянувшийся сверх меры лунный конфликт, первоначально поданный конгрессу как короткая победоносная операция, требовали немедленной компенсации хорошими новостями.

— Архитектура Либерти отличается от архитектуры советских интеллектов…

— Короче.

— Сформировавшаяся в Либерти псевдоличность, вернее множество псевдоличностей — не основа, как у советских интеллектов, а побочное, бесполезное и даже вредное следствие. Паразитный эффект с которым нам приходится бороться…

— Ещё короче— потребовал генерал.

— Мы можем гораздо быстрее наращивать мощность и подключать дополнительные вычислительные блоки к нашему интеллекту по сравнению с Советами. Совсем скоро один наш Либерти будет стоить всех их интеллектов вместе взятых, а возможно и больше…

— Прекрасно! — оборвал Коулман: —Напишите это в докладе и подпишитесь под ним. И не дай вам бог оказаться неправым. Последствия этого могут быть самыми ужасными… для вас, Эндрю. И что вы там говорили о псевдоличностях живущих в процессорах и блоках нашего Либерти?