Время ведьм

Нет, те похрюкивания точно деда издает! Но смотреть не буду. С дедой я совершенно не любопытна, ага-ага!

— А вообще, я на камне кое-что написал... Жалко... Раскололся напополам, когда перед ногами этой вредины упал! Весь труд лешему на палки!

— Написал? А что за вредина?

— Да эта ваша, профессорша... как ее... Девор... Деворджилла, во! — на другом конце скамейки сразу стало очень тихо. Никаких звуков.

— И что ты там написал, шпендель? — угрожающе завис над ним деда. Тут даже я, со своей пока еще слабо развитой интуицией почувствовала — будет горячо. А ведьмак, с его-то опытом, наверное, всей душой чувствовал, будет попа...

Бакстер заерзал на спинке, чуть не свалившись на землю и его глазки забегали:

— Не помню... Позабыл!

— Говори!

— Да позабыл я!

— Закопаю!

— А! Вспомнил!

Букет для обиженной дамы

Будет гвоздем программы

Обиды свои оставь позади

Жаркая ночь у нас впереди!

— И ты это на камне написал? Выцарапал? — обманчиво тихо спросил деда.

— К-коготком...

— Прочитала? — спина ведьмака окаменела.

— Вслух! А стих-то неотредактирован! Для домашнего пользования! А она вслух! Говорю же, чуть на всю академию не опозорился! Хорошо, рядом никого не было.

— И... — молчание. — И что она?

— Она? Да что-то про старого валенка сказала, я толком не расслышал. Что-то там обещала...

Я честно старалась. Правда. Даже щеки надувала, но потом не выдержала и рассмеялась во весь голос.

— Ж-ж-ж... жаркая ночь у нас впереди-и-и — выла я от смеха.

Деда буравил меня взглядом, но я не могла остановится.

— Вам...- пыталась сказать я. — Вам... все устроили уже... Бакстер вон как постарался!

Я первый раз видела покрасневшего деда. От каких чувств он приобрел такой цвет лица не знаю, но точно чую одно — надо показать все плюсы ситуации, а то от нас с мышом ничего не останется:

— Смотрите, платформа для идеального свидания подготовлена. Дама букет получила. Теперь осталось только...

— Жаркую ночь? — подсказал мне серьезно деда. А потом сам рассмеялся.

— А может, это даже и неплохо! Она сильно разозлилась? — спросил он у сжавшегося в комок Бакстера.

Ведьмак явно хотел услышать положительны ответ, а хитрый мышь сразу это просек: выпрямился, расправил крылья, имитируя какое-то страшное животное:

— Рас-с-свирепела!

* * *

В этот вечер сон сваливал меня на полпути. Как добралась до подушки — сама не помню. Оставив деда с Бакстером продумывать план свидания, я на ватных ногах добралась до комнаты.

Во сне у меня кружилась голова. Ощущения были приятными, особенно там, где кожи касались поцелуи.

Стоп. Поцелуи?

Ах, ну это же сон! Какие прекрасные поцелуи!

Глоток наслаждения. Еще глоток...

Я не могу остановиться. Так сказочно, невероятно и та-а-ак волнительно!

Щека, шея, ключица, рука и пальчики... Все, до одного! Ох, если бы и в жизни было так! Никакой неловкости, чистое наслаждение.

Я изучаю в ответ. Это же сон! Тут все можно...

Непривычно, напористо... Такая смелость могла мне только сниться!

А она мне и снилась...

Мой выдох становился его вдохом. Его прикосновение становится моим стоном. Я парю...

Теплые воздушные потоки сменяются горячими, опаляя. Так трудно замереть на месте, удержаться от чего-то нового. Мне болезненно хотелось...

Чего?

Я просыпалась. Но продолжала дышать ИМ.

Шоколадные глаза были притемнены черными ресницами и казались черными. Предрассветная дымка прижимала нас плотнее друг к другу. Или мне так хотелось думать?

Сон рассеялся, а мой ведьмак остался. Я пробежала пальчиками по его улыбке, пытаясь собрать всю нежность, что она передавала. Мой...

— Силия... — мое имя из его уст было не хуже ласки. Манящей, обещающей.

Язык мне сегодня не подчинялся. Губы хотели поцелуев, руки объятий и пусть весь мир катится к лешему! Только он.

Для него я сделаю вдох. Для него я забуду обо всем на свете. Лишь его буду любить...

Любить?

Сердечко радостно забилось, подтверждая. Любить! Всем сердцем!

Теперь целовала я, пытаясь передать всю гамму эмоций, весь накал нервов, всю силу чувств! Я поглощала и была поглощена. Я любила и была любима. Я чувствовала не себя — его.

Его заботу в его прикосновениях, его страсть в его поцелуях, его любовь в своем сердце.

— Люблю... так люблю тебя... — я? Он? Неважно...

Мы встречали самый ласковый рассвет в моей жизни. И он был незабываем.

Но новый день не хотел ждать. Он вошел в свои права, заставляя двух влюбленных бежать по своим делам. И если Грег был согласен послать выпускные экзамены к лешему, то я такой смелостью не страдала.

Ничего сложного, с Дейкой мы расправились с сегодняшним утром на раз-два-три и даже в опале поймали преподавателя по завтрашнему экзамену. Тот быстренько охладил наш пыл парой вопросов и вот уже спустя полчаса мы судорожно перелистывали учебники в поисках ответа.

Ага, думали такие умные, сейчас быстренько сдадим и завтрашний денек освободим. Не тут-то было! На таких шустрых адепток как мы, у преподавателей были свои методы...

— И кто нас за язык тянул? — перелистывая очередную страницу, мы все больше впадали в безнадегу.