Время великих реформ

Вход наш на рейд представлял самое великолепное зрелище, какое можно себе вообразить. Я шел впереди на «Олафе» под Генерал-Адмиральским Флагом, а за мною в кильватере сперва «Выборг», потом «Палкан», и у него на буксире «Кастор». Берега рейда были до такой степени покрыты зрителями, что они казались совершенно черными, и мы сперва понять не могли, что это такое. Форт Lamalgue первый отсалютовал моему Флагу 21 выстрел.

Пройдя этот форт, мы стали входить на большой рейд, на котором в 2 линии была расположена Французская эскадра из 7 кораблей и нескольких Фрегатов и корветов всё только винтовых. Нам пришлось идти между обеих линий. В это время Французы расцветились флагами и поставили людей по реям, которые при нашем проходе кричали 6 раз «Vive l’Empereur» [58].

В ту минуту, как мы поравнялись с колоссальным трехдечным кораблем «La Bretagne», имеющим 130 орудий и машину в 1200 сил (это самое колоссальное творение нынешнего времени), на котором был поднят Флаг командующего Эскадрою Вице-Адмирала Trеhouart [Треуар], вся эскадра начала салютовать.

Но салют этот они производили не по-нашему, а самым частым непрерывным батальонным огнем из всех орудий, начиная с передней пушки нижней батареи, кругом всех батарей поднимаясь с дека на дек, и кончая последней кормовой пушкой верхнего дека. Это они называют tirer en tire-bouchon [59], и нельзя описать, до какой степени это великолепно.

Я им ответил 21 выстрел при подъеме Французского Флага. Лоцман нас провел на малый рейд и поставил нас на якорь подле самой гавани. Тут тотчас съехались на пароход все здешние власти поздравить с приходом. Главный командир (Prеfet maritime) Вице-Адмирал Baron Du Bourdien [Барон Дю Бурдье], почтенный старик, потерявший левую ногу выше колена в Наваринском сражении [60]. Он уже был на этом месте во время войны, и он снаряжал и отправлял всю Крымскую экспедицию.

Это человек испытанной честности и неимоверной деятельности. Во время его управления порт кипел и производил неимоверные дела. Он распоряжался 153 военными и транспортными судами, которые беспрерывно шныряли между Крымом и Тулоном.

Между тем он большой враг Англичан (его отец убит в сражении с ними в 1809 году) и сохранил к нам и нашему Флоту большое сочувствие с самого Наварина, и поэтому принимает нас с неподдельным радушием и готовностию. Через полчаса по приходе, написавши только маленькое письмо к Мама, я отправился на берег в полной форме и ленте. Тут была самая парадная встреча. На самом берегу у пристани стоял почетным караулом цельный батальон морской пехоты со знаменем.

Этот полк все время в Крыму провел в траншеях и потерял много народа. Во фронте было много солдат с крестами, и вообще они имели препочтенную фигуру. Пройдясь по фронту, мы сели в коляски и поехали в дом Главного Командира (Palais de la prеfecture), где мне приготовлена квартира. По всей дороге были шпалерами расположены два полка пехоты, 12-ый и 57-ой, составляющие здешний гарнизон. В дому началось представление всех здешних властей, военных, морских и гражданских, всех офицеров и чиновников.

Меня поставили посредине комнаты, а весь этот народ проходил мимо церемониальным маршем и кланялся. Je devais me tenir `a quatre [61], чтоб не лопнуть от этой сцены, но однако выдержал свою роль. Этот день кончился большим обедом, я редко в своей жизни так уставал, как в этот день. В тот же день «Олаф» пошел обратно к Мама в Вилла-Франку.

Вторник – 9-го Апреля.

Утром осматривали Адмиралтейство. Но так как это был первый визит, то везде нас встречали власти в парадной форме и сзади шла целая толпа, так что ничего нельзя было хорошенько и дельно видеть, так что я считаю это утро почти потерянным. Однако я осмотрел в довольно больших подробностях Фрегат «L’Impеratrice Eugеnie» [«Императрица Евгения»], кончающий в доке установку машин. Этот Фрегат принадлежит к числу чудных произведений нового Французского кораблестроения. Он колоссальных размеров, имеет машину в 800 сил и будет ходить узлов 12.

На нем есть много интересных подробностей, в которыя я старался вникать, но которыми не стану Тебе надоедать. Могу Тебя только уверить, что эти осмотры даром не пройдут и что я стараюсь извлечь из них для нас все, что только может быть полезно. После завтрака отправился в полной форме и ленте на рейд сделать визит Вице-Адмиралу Trеhouart. Это самая почтенная фигура старого моряка, которую мне когда-либо случалось видеть.

Даром что я был в полной форме, я осматривал его чудный корабль «Bretagne» [«Бретань»] в самых больших подробностях, был даже в трюме и в машине. Этот корабль – самая громадная махина, какая существует на свете, больше самых больших Английских кораблей, носит чудовищную артиллерию и притом гуляет по 13 узлов. Это кажется решительно невероятным, а между тем результат этот выведен не по лагу, который часто врет, а по пройденному расстоянию.