Время великих реформ

Vous comprenez bien qu’ il еtait de mon intеr^et de t^acher d’avoir l’Autriche de mon c^otе dans cette guerre, et il у a eu un moment o`u j’еtais persuadе d’avoir rеussi. Immaginez-Vous qu’ immеdiatement apr`es la bataille de l’Alma, et la fausse nouvelle de la chute de Sebastopol, nous recevons en m^eme temps, la reine Victoire et moi, la m^eme dеp^eche de l’Empereur d’Autriche: Je fеlicite sinc`erement Uotre Majestе sur le succ`es de Ses armes, et m’associe d’avance `a toutes les suites que cela pent amener!..

Vous avouerez qu’il est impossible `a un Souverin d’^etre plus explicite que cela, et je m’attendais donc qu’ immеdiatement les troupes Autrichiennes entreraient en lice et marcheraient de concert avec les n^otres. Eh bien, il n’en еtait pourtant rien. D`es qu’on vit que la nouvelle de la chute de Sebastopol еtait fausse, et qu’au contraire la forteresse tenait ferme et nous donnait beaucoup de fil `a retordre, les vieilles tergiversations et le double jeu de l’Autriche recommenca de nouveau. [113] Приход Императрицы прекратил разговор.

Но самый замечательный разговор был на другой день во время поездки на железной дороге в Фонтенбло. Тут он был откровеннее, чем когда-либо, и высказал много задушевных мыслей, которые лучше всего обрисовывают его характер и могут нам служить верным указанием для будущего, и как нам себя с ним вести.

Ясно, что он всего более боится недоразумений и считает последнюю войну единственно следствием ряда несчастных недоразумений, что если б в то время он мог лично видаться с Папа, никогда бы до войны не дошло. Поэтому он искренно желает откровенных объяснений, но вполне откровенных, без вмешательства страстей, и столь откровенных, чтобы можно было касаться вопросов самых щекотливых.

В таких вопросах недоразумения опаснее всего и легче всего, и потому тут-то откровенность и одинаковая с обеих сторон bonne volontе de s’entendre [114] суть лучшее средство избегнуть неприятных столкновений. Разговор этот продолжался более часа и беспрерывно перескакивал с одного предмета на другой, так что невозможно его передать так, как он был, но только его сущность и главный смысл.

Начал он опять с Австрии, и чтоб доказать всю меру ее двуличности, сказал мне вещь, кажется, если я не ошибаюсь, нам еще не известную, а именно, что во время Парижских мирных конференций Буль [115] к нему приходил просить, чтоб устроить дело так, чтоб Измаил и устья Дуная были отданы во владение Австрии!!!.. Это даст полное понятие о честности этих господ, делать завоевания не проливши капли крови.

Потом он стал говорить, что ему известно, что Австрия желает теперь и старается, чтоб все ее владения без исключения, и особенно Итальянские, были признаны частью Германского союза. Что он никогда на это не согласится, потому что предвидит, что рано или поздно заварится каша в Италии, и что он вовсе не хочет в таком случае avoir toute l’Allemagne sur le dos. L’Italie est grosse d’un avenir orageux! Sa position ne peut pas rester ce qu’elle est maintenant.

T^ot ou tard cela devra se changer, et je n’y vois d’autre issue que d’un faire alors une confеdеration italienne, telle que la confеdеration d’Allemagne d’aujourd’hui, sous la prеsidence honoraire et nominative du Pape, auquel on rendrait tous les honneurs dus au chef spirituel de l’еglise, sans lui confеrer le moindre pouvoir absolu. Je n’y vois pas d’autre issue, cela finira t^ot ou tard par l`a. Dans la lutte qui am`enera `a cette conclusion la France ne pourra pas naturellement soutenir l’Autriche, et voil`a pourquoi je ne souffrirai jamais que ses possessions italiennes lui soient garanties par l’Allemagne.

Il faudra bien mieux que l’Allemagne reste simple spectactrice de cette lutte, qui au fond ne la regarde pas, et je me soucie fort peu de l’avoir dans cette occasion sur le dos. Je crois que nous avons le m^eme intеr^et, la Russie et moi, `a ce que l’Allemagne ne devenne jamais trop forte pour nous, et `a ce point de vue sa constitution actuelle est la meilleure. Je n’aurais pourtant rien contre, que la Prusse par exemple s’arondisse ou s’agrandisse. – La France a toujours peur du fant^ome d’une coalition continentale contre elle dans le genre de l’annеe 1813 et 14. [116] – Я ему отвечал: La France, Sir, n’a pas raison.

Cette coalition n’a eu lieu qu’`a cause de la malheureuse politique de guerres et d’invasions de l’Empereur Votre Oncle. Fatiguеe et ennuyеe de ses еternelles guerres elle a du se liguer pour у mettre une fin. Mais maintenant que Votre Majestе a inaugurе une politique toute diffеrrente, cette coalition n’a plus de raison d’^etre. [117]