Время веры

«Равноправие граждан» СССР и «свобода совести» их, о которых говорит Советская Конституция в статье 123-ей, будет звучать лишь как издевательство над верующими в Бога, до тех пор, пока в школах Советского Союза будет оскорбляться чувство верующих. Но коммунистическая партия, дающая директивы, знает, что если бы верующим в Советском Союзе было предоставлено такое же, как и неверующим, право свободы слова в советской печати, аудитории и школе, то атеизм не только захирел бы, — он совершенно бы исчез, пропал. Тьма не выносит света. Как только зажжен свет, тьма исчезает. И все аргументы атеизма, которыми пользуются в школах Советского Союза учителя истории, рассеялись бы, как дым, будь у верующих граждан СССР равноправие, — только обещанное им конституцией, но не данное на самом деле. Верующие в СССР до сих пор имеют право только на «культ» церковный, то есть они могут открывать свой рот только для церковных песнопений в храмах, но не для открытых слов о вере вне храма, не для защиты и не для распространения веры в стране.

Это все видят заграницей; но еще лучше это видят в самом СССР. Казенный, принудительный атеизм советской школы не может, конечно, иметь прочного влияния на сердца и умы, чуткие к истине, задумывающиеся над своей и над окружающей жизнью. Легко возникает и у молодежи сомнение в справедливости такого казенного атеизма. Но свободы пропаганды религии коммунистическая партия, конечно, не допустит в том народе, над которым она властвует. Иначе, как паутина была бы сметена вся диалектика атеистической государственной педагогики… Народ в Советском Союзе сейчас только из классических произведений художественной литературы, исторических документов своей родины, и из ограниченных проповедей в немногих храмах страны, может черпать познание Божьей Истины и святой тысячелетней веры своих отцов.

Верующим людям отведены в СССР лишь задворки жизни… И даже здания церковные не отданы Церкви, а предоставлены только некоторые из них — на время — верующим людям атеистическим государством. В любой момент, когда партия сочтет необходимым (в силу того или иного изгиба своей диалектики), она может у Церкви отнять все храмы. Поведение партии, вернее ее вождей, диктуется не уважением к душевным убеждениям граждан своего народа, а лишь политическим моментом. Дайри открыто говорит о двойственном отношении советского государства к Церкви. Давая Церкви право совершения богослужений в некоторых храмах страны, государство одновременно оскорбляет веру Церкви, по государственному плану, во всех школах. Религиозная вера, Христова правда, квалифицируются как «отжившие предрассудки», «наследие классового общества», а Церковь Русская связанная в своем благовестии оскорбляется, как Сам Господь Иисус Христос, «воинами кесаря», защитниками обожествленного государства, слугами неправды.

Кто бы посмел в том классе средней Химкинской школы, где так уныло плетет свои атеистические сети Дайри, кто бы посмел из учеников там встать и сказать учителю-атеисту: «Гражданин учитель, я не согласен с тем, что вы говорите о религии. Мне оскорбительно то, что вы говорите о Церкви, которая легализирована в нашем государстве. Я не хочу слушать этих оскорблений моей веры. Я верую в Бога, я — православный»…

Если бы не только в Химкинской, но и в других советских школах вставали русские юноши и девушки и говорили так, на уроках тех преподавателей истории, которые пытаются сводить историю к атеизму… Что бы сталось с такими смельчаками и подлинными г е р о я м и С о в е т с к о г о С о ю з а?… Но героизм в Советском Союзе, в результате долгого угнетения религиозной мысли, стал другого рода. В Советском Союзе люди у м е ю т с л у ш а т ь и м о л ч а т ь. Молчать и думать свою думу. Иначе нельзя было бы выжить… Все русские люди, по неписанному советскому закону, имеют свободу д у м а т ь с в о ю д у м у. Думать и радоваться, что эту думу никто не сможет подслушать. Слушает ее лишь Один Господь, ибо все тайное обнажено пред Ним. Слушает — и сотворит Свой праведный Суд.

42. БОРЬБА ЗА ДУШУ РЕБЕНКА

Куда вкрадывается демонический страх пред Богом, там начинается борьба с Божьей Правдой. Вместо того, чтобы доказывать, что они сами поистине живут и существуют, люди начинают доказывать, что нет Бога… Русский народ хорошо знает тактику диалектического материализма, все время изгибающегося, как змея.

Раньше на поприще насаждения материалистических идей грубо подвизался Емельян Ярославский, со своим «всемирным союзом безбожников». В ту эпоху комсомол был привлечен к кощунственным шумным выступлениям и уличным демонстрациям, к диким пляскам вокруг наполненных молящимся народом церквей, — даже в Пасхальную ночь… Много верующих людей в те годы пострадало за веру и Церковь. Много пастырей пролило свою кровь, исчезло за проволокой концлагерей. Потом, по мановению из Кремля, вся эта оргия была прекращена. Грубое кощунство, возмущая народную совесть, только усиливало в народе тяготение к святому миру, к святыне Церкви.