Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— Бьярни, окстись, — миролюбиво прогудел подошедший знакомец, Хрис по прозвищу Старший Братец. Как и большинство собратьев по ремеслу, Хрис то мирно тянул сети, законным образом продавая улов, то промышлял вместе с «ночными рыбарями». — Куда тебя несёт, варварская душа? Глаза разуй, на море глянь. Ветер с австра, да с ночи всё крепчает. Мигом уволочёт в Босфор, поминай как звали. Даже обломков не сыщут.

Дугал уже примеривался, как бы половчее двинуть тяжеловесному Братцу в челюсть, сбросив неожиданную помеху в грязную воду под причалом — но тут кельта осенила простая в своей гениальности мысль. Мореход из него в самом деле не ахти, но если заручиться помощью опытного лодочника…

— Братец, ты б лучше помог, чем под ногами мешаться, — Дугал отпустил канат и выпрямился. — Грядёт уловный денёк. Слыхал, что в городе творится? Нет? Так вот, у вас сегодня мятеж. Возмущённый народ собирается громить Палатий. Куда поскачет испуганное стадо, что пасётся на зелёных базилевсовых лужайках? Верно, спасаться. К морю. Прогулочных лоханок, что крутятся подле тамошних пристаней, на всех не хватит. Смекаешь, о чём я?

— Э-э… — грек подозрительно нахмурился. — Не врёшь?

— Оглянись, сам посмотри, — на счастье Дугала, именно в этот миг в городе что-то жарко заполыхало. Старший Братец поскрёб в клочковатой бороде, поочерёдно меряя взглядом то франка, то далёкие городские кварталы, то неспокойное море. — Видишь, уже подпалили что-то. Да я тебе точно говорю, дело верное. Представляешь, сколько номизм отвалит доброму рыбаку трясущийся от ужаса патрикий заради спасения своей драгоценной задницы?

— Стой тут. Даже не моги двинуться, — Хрис затопал по подскакивающему на волнах причалу к берегу. Дугал смотрел ему вслед, молясь неведомо кому о том, чтобы жадность константинопольских рыбаков пересилила доводы разума и осмотрительности. Подле входа в таверну Старший Братец, размахивая руками, что-то азартно втолковывал своим собутыльникам, тыча кривым пальцем в сторону Палатийского мыса. Исчерпав доступные аргументы, он повернулся и затрусил к пристани. За ним следовал где-то с десяток человек. Прочие колебались.

— На твоей лоханке пойду, — заявил Хрис, чрезвычайно ловко для своей медвежьей комплекции сигая с настила в качающийся хеландион. — Ежели наврал — самолично камень на шею навяжу и утоплю. Да не в море, а в выгребной яме поназади «Сетей». Чего встал, варварская рожа? Руль крепи, парус ставь! Лодка сама не побежит!..

Путешествие к Палатийскому мысу запомнилось Дугалу надолго. Может статься, на всю оставшуюся жизнь. Волны, с берега выглядевшие такими небольшими и нестрашными, вблизи оказались чудовищами с пенными гривами, едва ли не в половину человеческого роста величиной. Высоко задрав правый борт и гулко хлопая днищем, хеландион резво скакал вдоль обрывистых берегов. Позади оставались скопления домиков простонародья, особняки знати в чёрном обрамлении облетевших деревьев, жёлтые известняковые скалы и бесконечные ряды готовившихся к зимовке кораблей. Надрывно завывал ветер, дёргая холстину небольшого треугольного паруса. В низком изжелта-пепельном небе летели рваные клочья облаков. Хрис с трудом ворочал тяжёлый навесной руль, гаркая на Дугала, чтобы шевелился резвее и не путался в снастях. Кельта подташнивало. Ужасно хотелось выругаться на чём свет стоит, но Дугал хорошо усвоил местную рыбацкую традицию — не сметь сквернословить в море. Оба успели вымокнуть с ног до головы, и тряслись от холода.

Скалистый мыс неспешно приближался, вырастая над взбаламученной серой водой.

— Уносит! — истошно завопил Старший Братец. — Чтоб тебя!.. К Босфору тащит!..

Скорчившийся на днище лодки шотландец поднял голову, выглядывая через борт. Далеко позади грязно-серыми лоскутами среди волн мелькали паруса лодок, вышедших вслед за ними. Палатий — скопище разноцветных крыш, золотых куполов, голубых, белых и розовых стен — маячил по левую руку. Близкий и недосягаемый одновременно. Чуть дальше за ним округлые холмы разделяло широкое тёмное пространство волнующейся воды. Там, разграничивая Европу и Азию, стремился к северу великий Пролив. В извечном непрестанном движении он увлекал за собой всё, что окажется в пределах досягаемости.

Зверски оскалившись, Хрис вцепился в дубовый отвес руля, обоими руками отпихивая его от себя. Кельт бросился помогать. Особо проворная волна треснула судёнышко под левую скулу, выплеснув свою кипящую пенную шапку прямо в лодку. Дугал невовремя подумал о том, что ни разу в жизни не составлял завещания, и ещё о нескольких кожаных мешочках, закопанных под приметным камнем поблизости от его временного жилища. Если хеландион сейчас перевернётся, никто в мире не узнает о том, куда подевались остатки состояния мэтра Лоншана.