Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

Пребывая в лёгкой прострации, германец не сразу сообразил, что напротив него за стол грузно плюхнулись былой сюзерен и повелитель, сэр Мишель де Фармер из герцогства Нормандского. Мишель был уставшим, злым и голодным, аки волк. Здоровенная свиная нога на деревянном блюде перед ним исчезала с невероятной быстротой, под аккомпанемент хруста костей и торопливого чавканья. Жуя, сэр рыцарь королевской свиты умудрялся отвечать на расспросы потянувшихся к их столу кельтов — тем позарез не терпелось узнать последние новости.

«Мальчик-то как вырос, — с умилением, вызванным не иначе как воздействием дурного алкоголя, вдруг подумал мессир Райхерт. — Давно ли я его, засранца эдакого, в канаве от грязи отмывал? И грозного папеньку его, Фармера-старшего, уговаривал не пороть сыночка на конюшне, за грехи его премногие и жизнь бестолковую? Видел бы папаша Александр сейчас своего непутёвого старшенького. Рыцарь свиты Его величества Ричарда Английского, поди ж ты! Без доклада не входить, без письменного разрешения не обращаться!..»

— В Липене он, — де Фармер шумно отхлебнул из заботливо подсунутой кружки, — закопался, как клещ в шерсти. На вызов опять не ответил, а штурмовать там… — он не договорил, выразительно скривившись.

Слушатели понятливо закивали, вполголоса переговариваясь между собой. До мессира Райхерта долетали обрывки слов, самостоятельно витавших в воздухе и никак не желавших складываться в разумные фразы. Мишель с жаром повествовал о коварстве киприотского деспота, для пущей убедительности размахивая в воздухе обглоданной косточкой. Фигуры обступивших рассказчика слушателей странно видоизменялись, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Тёмные силуэты близлежащих гор тоже лихо раскачивались из стороны в сторону. Германец ожесточённо затряс головой, прогоняя внезапно навалившуюся сонливость. Если память ему не изменяла, и авторы многотомных трудов по истории Третьего Крестового похода не заблуждались, этой свистопляске и погоне за неуловимым Комниным было суждено длиться ещё два или все три года…

«Я же сопьюсь», — обречённо понял мессир Райхерт. Как ни странно, этот довод угасающего разума оказался весьма действенным. Прыгающие горы вернулись на отведённое им место, усыпанный соломой земляной пол и холщовый потолок перестали меняться местами. Гунтеру даже удалось без запинок выговорить:

— Мишель, долго ещё вы намерены маяться этой дурью?

— А? — нормандец раздражённо зыркнул в сторону дерзкого злоязычника. На миг Гунтеру почудилось, что де Фармер сейчас вполне серьёзно рявкнет: «Сударь, извольте назваться и объясниться!». Однако мгновенное замешательство сгинуло, Мишель признал бывшего оруженосца, буркнув: — Ты это к чему клонишь?

— К тому, что вся ваша погоня за киприотом — сущее безобразие, — в голове в мессира Райхерта сделалось легко, звонко и пусто. Нужные слова тяжеловесного норманно-франкского наречия сами собой прыгали на язык. Подавшей неуверенный голос совести было строжайше велено заткнуться и впредь не путаться под ногами. Коли мы сами устанавливаем правила здешних игрищ, так чего мяться в углу и стесняться в средствах? Какому-то русскому прохиндею можно, а ему, потомственному дворянину, чьи предки упомянуты в Готском Альманахе — нельзя? — Помяни моё слово, вы до следующего Рожества будете за ним скакать да не поймаете.

Короткая энергическая речь вызвала у скоттов одобрительное гудение. Им тоже была не по душе перспектива торчать на Кипре, буквально в шаге от Святой Земли.

— Ты можешь что-то предложить? — насупился Мишель. Удивительное и явленное воочию повреждение тому, как быстро взрослели люди Средневековья. Шалопай и бездельник двухмесячной давности успешно продвигался по пути превращения в достойного и уважаемого члена рыцарского сословия. Даже усы умудрился отрастить — которые, между прочим, ему весьма шли. Однако, стоило молодому де Фармеру начать сердиться, и он опять становился похож на прежнего заносчивого и скандального юнца, способного затеять драку в странноприимном доме монастыря или вдрызг проиграться в кости.

— Могу! — самоуверенно заявил барон Мелвих. — Проку с этого, правда, будет немного. Всё равно ведь не послушаете. Будете до посинения биться головой в стену, вместо того, чтобы поискать обходный путь…

— Ты дело говори, а не каркай! — с тягучим хайлендским акцентом посоветовал некто, неразличимый среди прочих собравшихся.

— Ага, дело, — усилием воли Гунтер заставил себя сосредоточиться и вспомнить текст попавшей как-то ему в руки методической брошюры для служащих «Geheimestaatspolizei», в просторечии Гестапо. — Сколько раз вы уже упускали Комнина, пять или шесть?

Среди слушателей вспыхнул оживлённый спор. Гунтер положил ему конец, от души треснув кружкой по столу.

— Да наплевать, сколько раз он уже сбегал! — провозгласил германец. — Я не о том! Мишель, как вы всякий раз поступаете? Предлагаете Комнину выйти в поле на честный бой, он отказывается, вы штурмуете, он удирает. Почему, спрашивается?